Тест Роршаха

Проективная методика исследования личности. Создана в 1921 г. По своей популярности в психодиагностических исследованиях личности данный тест занимает ведущее место среди других проективных методик (библиография включает около 11000 работ).

Стимульный материал к тесту состоит из 10 стандартных таблиц с черно-белыми и цветными симметричными аморфными (слабоструктурированными) изображениями (т.н. «пятна» Роршаха).

Обследуемому предлагают ответить на вопрос о том, на что, по его мнению, похоже каждое изображение. Ведется дословная запись всех высказываний обследуемого, учитываются время с момента предъявления таблицы до начала ответа, положение, в котором рассматривается изображение, а также любые особенности поведения. Завершается обследование опросом, который осуществляется экспериментатором по определенной схеме (уточнение деталей изображения, по которым возникли ассоциации и т. д.). Иногда дополнительно применяется процедура «определения пределов», сущность которой состоит в прямом «призыве» обследуемого к определенным реакциям-ответам.

Каждый ответ формализуется с помощью специально разработанной системы символов по следующим пяти счетным категориям:

1) локализация (выбор для ответа всего изображения или его отдельных деталей);

2) детерминанты (для формирования ответа могут быть использованы форма изображения, цвет, форма совместно с цветом и т. д.;

3) уровень формы (оценка того, насколько адекватно форма изображения отражена в ответе, при этом в качестве критерия используются интерпретации, получаемые наиболее часто);

4) содержание (ответ может касаться людей, животных, неодушевленных предметов и т. д.);

5) оригинальность-популярность (оригинальными считаются очень редкие ответы, а популярными те, которые встречаются не менее чем у 30% обследуемых).

Эти счетные категории имеют детально разработанные классификации и интерпретативные характеристики. Обычно изучаются «суммарные оценки», т.е. суммы однотипных оценок, отношения между ними. Совокупность всех полученных отношений позволяет создать единую и уникальную структуру, взаимосвязанных особенностей личности.

Основные теоретические установки Роршаха заключались в следующем.

Если человек оперирует всем пятном целиком, значит, он способен воспринимать основные взаимосвязи и склонен к систематизированному мышлению. Если фиксируется на мелких деталях, значит, он придирчив и мелочен, если на редких — значит, склонен к «необычайному» и способен к обостренной наблюдательности. Ответы на белый фон, по мнению Роршаха, свидетельствуют о наличии оппозиционной установки: у здоровых людей — о склонности к дискуссиям, об упрямстве и своеволии, а у психически больных — о негативизме и странностях в поведении. Во всех этих трактовках прослеживается тенденция к прямым аналогиям и мысль об однозначности способа видения и характера мышления. Видишь всякую мелочь, — значит, педант, видишь не сами пятна, как большинство людей, а прилежащий белый фон, — значит, и мыслишь нетрадиционно.

Способность к четкому восприятию формы пятен Роршах считал индикатором устойчивости внимания и одним из важнейших признаков интеллекта. Ответы по движению, возникающие при содействии представлений о прежде виденных или испытанных самим субъектом движениях, он рассматривал как показатель интеллекта, меру внутренней жизни (интраверсии) и эмоциональной стабильности. Большое количество цветовых ответов он расценивал как проявление эмоциональной лабильности.

Соотношение ответов по движению и цвету Роршах назвал «типом переживания». Преобладание ответов по движению он связал с интраверсивным типом переживания, преобладание цветовых ответов — с экстратензивным. Главное отличие интраверсии от экстратензии он усматривал в большей зависимости от внутренних переживаний, чем от внешних впечатлений.

Уделив особое внимание особенностям восприятия пятен, Роршах сравнительно мало останавливался на том, какие именно объекты усматривались в них. Он полагал, что содержательная сторона ответов только случайно отражает переживания испытуемых.

Несмотря на то, что и по настоящее время нет завершенной теории, связывающей особенности интерпретации стимулов с личностными характеристиками, валидность теста доказана многочисленными исследованиями. Специальными исследованиями 80-90 гг. подтверждена и высокая ретестовая надежностькак отдельных групп показателей теста, так и методики в целом (Дж. Экснер, 1980, 1986 и др). Развитие теста Роршаха привело к появлению шести наиболее известных в мировой психодиагностической практике схем анализа полученных результатов, которые имеют как формальные, так и интерпретативные различия. Известны тесты «чернильных пятен», разработанные по образцу теста Роршаха, его модификации для проведения группового обследования.

Роль и значение теста Роршаха

В отличие от всех существовавших прежде писихологических методик испытуемые в этом тесте дают свои ответы самостоятельно, а не выбирают их среди заранее подготовленных экспериментатором. В этих условиях ответы в значительно большей степени зависят от врожденных особенностей восприятия и индивидуального прошлого опыта, чем от заданных в эксперименте внешних раздражителей. Такие методики получили в дальнейшем название личностных, и тест Роршаха был первым среди них.

Толкование чернильных пятен изучалось и до Роршаха, но ограничивалось главным образом содержательной стороной ответов. Роршах впервые перешел от анализа содержания ответов к механизмам их возникновения. Главным он считал не то, что именно человек видит, а то, как он видит и какие особенности пятен (цвет, форму и т. д.) он при этом использует.

В предложенных им десяти таблицах Роршаху удалось создать такую комбинацию пятен, которая позволяет практически неисчислимым количеством способов выделять в них различные участки, опираясь при этом то на форму, то на цвет, то на оттенки пятен, то на очертания прилежащих к пятнам участков белого фона, то на сочетание всех этих способов восприятия.

Роршах сумел формализовать ответы на пятна, ввел количественные критерии, изучил особенности толкования пятен у 405 испытуемых, среди которых были как здоровые лица различных возрастных групп, так и больные разными психическими заболеваниями. Он заметил, что определенные категории ответов сочетаются с некоторыми личностными свойствами и что по характеру интерпретаций можно примерно оценить степень интеллекта испытуемых. Он показал, чем отличаются ответы здоровых людей от интерпретаций психически больных, и описал способы трактовки таблиц, характерные для шизофрении, врожденного и приобретенного слабоумия, эпилепсии и маниакально-депрессивного психоза.

Роршах не смог предложить теории, объясняющей связь особенностей восприятия пятен с теми или иными личностными характеристиками. Все его трактовки носили эмпирический характер и нередко строились по принципу аналогий и «здравого смысла». Но ему удалось создать почти универсальный тест, способный давать большое количество оригинальной и новой информации практически о любой однородной группе испытуемых. В создании этого необычайного и удивительно многостороннего аппарата исследования он сумел сделать так много, что за семь десятилетий, прошедших после его смерти, тест в своей основе не изменился, в него были внесены лишь небольшие добавления.

Распространение методики.

После смерти Германа Роршаха его тест постепенно получил широкое признание. В Швейцарии этим тестом занимались Цуллигер, Биндер, Мейли-Дворецки, во Франции — Лосли-Устери, в Дании многократно переиздавалось руководство Бома.

Наибольшее распространение эта методика получила в США, где появился ряд направлений и школ. Лидирующее положение среди американских роршахистов занял Клопфер. Он разработал подробную систему опроса и оценок ответов, ввел новые символы и термины, внес ряд интерпретационных новинок; в 1939 г. открыл институт Роршаха, где трудились психологи, психиатры и социологи. Были созданы специальные трехлетние курсы обучения тесту, где диплом выдавался только после определенной практики (не менее 25 собственных наблюдений) и экзамена. Стал выходить специальный журнал, посвященный этой методике.

Из других крупных американских роршахистов следует указать Бека, Хертц, Рапапорта, Форд. Все перечисленные исследователи подходили к тесту с психоаналитических позиций (в наименьшей степени это относится к Беку). Пиотровски, напротив, интересовался преимущественно перцептивными характеристиками ответов и допускал, что использование теста Роршаха сопоставимо с любой личностной теорией. Шехтел в своей книге привел много тонких наблюдений относительно интерпретации ряда категорий ответов. Аронов и Резников посвятили свою монографию содержательным аспектам методики. Франк в серии статей, опубликованных в 1976—1979 гг., обсуждал валидность ряда гипотез Роршаха.

В период, когда тест Роршаха переживал свой расцвет, его широко использовали в вооруженных силах США, Канады, Англии и ФРГ для выявления людей, непригодных к военной службе, и при выдвижении на руководящие должности в армии и в промышленности. В 1960 г. тест Роршаха по степени распространенности занял первое место среди всех психологических методик. Однако после появления ряда статей, критиковавших отдельные теоретические установки теста, интерес к нему постепенно стал падать. Если в 1954 г. ссылки на публикации, посвященные тесту Роршаха, составляли 36.4 % ссылок на всю психологическую литературу, то в 1968 г. число таких ссылок упало до 11.3 %.

В отечественной психологии Р. т. использовался преимущественно в клинико-психологических исследованиях личности (Л.Ф. Бурлачук, 1979; И. Г. Беспалько, 1983 и др.). За последние 20 лет появился ряд исследований о применении теста Роршаха при обследовании депрессивных больных, при МДП, опухолях мозга, эпилепсии, у детей, у сенильных больных. Вышла статистическая работа по категории локализации, ряд теоретических статей. Защищены три кандидатские диссертации по методике Роршаха, опубликованы две монографии и методические рекомендации. Методика вошла в программу факультетов психологии университетов. Проведена значительная работа по стандартизации теста (Б. И. Белый, 1982; И. Г. Беспалько, 1983).

Порядок проведения.

Исследование должно проводиться в спокойной и непринужденной обстановке в отсутствие посторонних. При необходимости присутствия третьего лица желательно предупредить об этом испытуемого и получить его согласие. Следует заранее обеспечить непрерывность эксперимента, исключить телефонные звонки и другие отвлекающие моменты. Если испытуемый пользуется очками, надо заранее позаботиться, чтобы они были под рукой. Испытание лучше проводить при дневном свете. В тех случаях, когда проводится развернутое психологическое исследование, тест Роршаха рекомендуется предлагать испытуемому в первую очередь.

Экспериментатор садится за стол под прямым углом по отношению к испытуемому или рядом с ним так, чтобы видеть таблицы одновременно с испытуемым. Таблицы предварительно кладутся слева от экспериментатора вниз изображением.

Прежде чем начать опыт, надо спросить испытуемого, знаком ли он с методикой, слышал или читал о ней. Перед показом таблиц в предварительной беседе следует установить контакт с испытуемым. Чрезвычайно важно также знать о физическом (усталость, болезнь) и психическом состоянии субъекта во время показа таблиц.

Происхождения таблиц обычно не объясняют. Если испытуемый спрашивает, не является ли данный эксперимент проверкой интеллекта, следует ответить отрицательно, но можно согласиться с мнением, что испытание представляет собой проверку фантазии. От вопросов испытуемого в ходе эксперимента следует уклоняться и откладывать их разрешение «на потом».

Работа с испытуемым состоит из четырех этапов: 1) собственно выполнение, 2) опрос, 3) использование аналогий, 4) определение пределов чувствительности.

1-й этап. Таблицы дают испытуемому в руки в основном положении, в определенной последовательности — согласно номеру на обороте таблицы. Испытуемого спрашивают, что напоминают ему пятна, на что они похожи. Инструкцию можно повторять несколько раз. Если испытуемый сомневается в правильности своих ответов, то ему говорят, что ошибочных ответов не бывает, так как все люди видят на таблицах разное. Бом предлагает дополнить инструкцию следующей фразой: «Вы можете поворачивать таблицы как угодно». По мнению Клопфера и соавторов, замечания о повороте таблиц в первоначальную инструкцию включать не следует, но когда испытуемый сам начинает поворачивать таблицу, ему не мешают. Мы рекомендуем воспользоваться инструкцией Бома.

Следует избегать всякой подсказки в отношении толкований пятен. Допустимы поощрения: «Да», «Отлично», «Видите, как хорошо у Вас получается». При трудностях с ответом на первую таблицу экспериментатор ведет себя выжидательно, но если толкование так и не дается, надо переходить к следующей таблице. Если после первого ответа следует длинная пауза, спрашивают: «А что еще? Вы можете дать несколько ответов».

Время не ограничивается. Допускается прерывание работы с одной таблицей после 8—10 ответов.

Все ответы испытуемого записываются в протокол исследования. Фиксируются восклицания, мимика, поведение испытуемого и все замечания экспериментатора. Положение таблицы отмечают углом, вершина которого означает верхний край таблицы, или буквами: Λ — основное положение таблицы (а), > — верхний край таблицы справа (b), v — таблица перевернута (с), < — верхний край таблицы слева (d). Локализация ответов описывается словесно или отмечается на специальной дополнительной схеме, где таблицы изображены в уменьшенном виде. Если речь идет не об основном положении таблицы, то обозначения типа «снизу», «сверху», «справа» рекомендуется заключать в скобки. Временные показатели фиксируются при помощи часов с секундной стрелкой; секундомер нежелателен, так как может вызвать экзаменационный стресс.

2-й этап. Опрос, необходимый для уточнения ответов. Главная ориентация опроса заключается в словах: «где?», «как?» и «почему?» («Покажите, где находится», «Как возникло у Вас такое впечатление?», «Почему это такой-то образ?»). При этом лучше пользоваться терминологией самого испытуемого. Если, например, дан ответ «красивая бабочка», можно спросить, что делает пятно похожим на бабочку и почему она выглядит красивой. Формулировка последующих вопросов будет зависеть от полученных ответов. Не следует наводящими вопросами внушать испытуемому такие ответы которые не отражают его личного восприятия.

Если испытуемый затрудняется в словесном обозначении локализации ему предлагают сделать копию указанной части пятна при помощи прозрачной бумаги или нарисовать увиденный образ. Для уточнения, виден ли человеческий образ в движении, экспериментатор просит испытуемого более подробно рассказать о воспринятом. Вопросы типа: «Речь идет о живом или о мертвом?» — не рекомендуются. Для выяснения, использован ли в ответе цвет, спрашивают, можно ли увидеть тот же образ на уменьшенных ахроматических диаграммах (см. таблицы локализации на рис. 2.1).

Если на этом этапе даются дополнительные ответы, они могут быть использованы для общей оценки, но при расчетах не учитываются.

3-й этап. Использование аналогий необязательно и применяется только там, где опрос не выявил, на какие особенности пятен опирался испытуемый в своих ответах. Спрашивают, можно ли тот или иной детерминант (цвет, движение, оттенки), указанный в одном ответе, применить к другим ответам. Полученные результаты относят к дополнительным оценкам.

4-й этап. Определение пределов чувствительности. Необходимость его тем меньше, чем богаче первоначальный протокол. На этом этапе определяют: 1) может ли испытуемый видеть детали и интегрировать их в целое, 2) может ли он воспринимать человеческие образы и проецировать на них движение, 3) может ли он воспринимать цвет, светотень и популярные образы.

Ответы испытуемого провоцируются все более конкретными вопросами. Если испытуемый даст только целостные ответы, говорят: «Некоторые люди могут что-нибудь увидеть в отдельных частях таблицы. Попробуйте, может быть, у Вас тоже получится». Если испытуемый затрудняется выполнить эту просьбу, указывают на обычную деталь (D) и спрашивают: «На что это похоже?». Если и это не помогает увидеть образ в детали пятна, можно сказать, что некоторые люди видят «животных» в боковых розовых областях табл. VIII и «пауков» в верхних боковых синих пятнах табл. X.

Если испытуемый не дает популярных ответов, то ему показывают несколько популярных образов и спрашивают: «Как Вы думаете, похоже это на ... ?»

Когда в протоколе отсутствуют цветовые ответы, предлагают разложить все таблицы на группы по какому-нибудь признаку. При выделении групп, например по содержанию, просят еще раз разделить таблицы по другому признаку. В третий раз можно предложить разложить таблицы на приятные и неприятные. Если в течение трех Попыток испытуемый не выделит группу цветных таблиц, делается вывод, что он не реагирует на цветовой стимул.

                      

                     

                       

                      

                        

Шифровка ответов.

Большинство отечественных авторов пользовались двумя способами шифровки. Один из них — «классический Роршах» — представлен монографией Бома, другой — так называемая «американская школа», наиболее полно изложен в работах Клопфера и соавторов. Поскольку между этими двумя направлениями имеются различия, то выводы авторов, пользующихся разными обозначениями, в ряде случаев становятся трудно сопоставимыми.

За основу использованных в данной работе способов шифровки была взята система Клопфера как наиболее разработанная (большинство примеров этой главы взято из руководства Клопфера и соавторов. Указанная система дополнялась некоторыми положениями, взятыми у других авторов.

Определение ответа

Ответами считаются такие высказывания, которые сам испытуемый оценивает именно как ответ, а не как замечание или комментарий. (Здесь и далее: Э. — экспериментатор, И. — испытуемый.)

Табл. X. «Здесь чувство баланса».

Э. «Вы считаете это замечанием или ответом, как «пауки», которых Вы здесь увидели?»

И. «Это ответ... Они все в равновесии».

Оценка W mF Abs. 0.5

Замечания не оцениваются как ответ.

Табл. VII. «Эта таблица производит впечатление чего-то мехового».

Э. «Когда Вы упомянули об общем „впечатлении мехового", Вы подразумевали ответ или замечание?»

И. «Это было замечание».

Э. «Не может ли это быть куском меха?»

И. «Нет...»

Если испытуемый считает называние цвета (например, табл. IX: «Здесь красное, зеленое, желтое») ответом, оно шифруется:

W Cn (color naming) Color 0.0

Если испытуемый не считает свое высказывание ответом, оно обозначается С des (color description) и не шифруется.

Два или более ответа на одно и то же пятно шифруются отдельно, если испытуемый в последующем не отвергнет одно из них или если не скажет, что они являются разными описаниями одного и того же образа.

Табл. V. «Бабочка. Летучая мышь».

Э. «Как Вы полагаете, это бабочка или летучая мышь, или, может быть, это и то, и другое?».

И. «Это, скорее, летучая мышь».

Это один ответ.

Табл. V. «По крыльям и ногам это летучая мышь, а по усикам — насекомое».

Это два ответа.

Если испытуемый соединяет два или более ответов словом «или», все они шифруются отдельно. Если испытуемый заменяет один ответ другим и при этом использует разные детерминанты, то отвергаемый ответ учитывается только в дополнительных оценках. Если ответ дается в виде вопроса или отвергается без замены, он также оценивается как дополнительный.

Э. «Какую часть пятна Вы использовали для этого ответа?»

И. «Я имел в виду целое пятно, но теперь оно не кажется мне шкурой животного. Я не знаю, почему я так сказал».

Табл. VI. «Это, может быть, шкура животного».

Оценка (W Fc Aobj P 1.0).

Здесь скобки означают, что все элементы должны быть отнесены к дополнительным. При трудностях локализации подобные дополнительные ответы следует совсем исключать из системы оценок.

Когда испытуемый корректирует свой ответ спонтанно, это считается разработкой первоначального ответа. Такие разработки (спецификации) следует отличать от отдельных ответов. Спецификациями считаются элементы, образующие существенные части увиденного образа. Например, ноги, руки и голова, принадлежащие одному и тому же человеку, не оцениваются как отдельные ответы. Основной критерий, отличающий спецификацию от ответа, это то, что она не может быть увидена, если взята отдельно, сама по себе. «Шляпы» могут рассматриваться как спецификации «голов», хотя могут быть видны и отдельно. «Реки» и «леса» являются спецификациями «ландшафтов». Когда в верхнецентральных темных областях табл. Х усматривают «двух животных, грызущих дерево», то «дерево» должно считаться спецификацией. С другой стороны, «бабочка» или «бант», увиденные на табл. III, и «пауки» или «гусеницы» на табл. Х так часто видны отдельно, что оцениваются как самостоятельные интерпретации, даже когда они являются частью более сложного ответа.

При «плотной организации» интерпретаций отдельные части не расцениваются как самостоятельные ответы, если они не относятся к популярным образам.

Табл. I. «Три танцора. Двое мужчин в плащах и капюшонах кружатся вокруг женщины в центре с поднятыми руками. На женщине прозрачная рубашка».

Эту «плотную организацию» нельзя разбить на составные части. Оценка W M Fc H 4.5 Табл. VIII. «Многоцветный щит с животными, стоящими на задних лапах».

Здесь, несмотря на «плотную организацию», образы животных относятся к популярным ответам и поэтому оцениваются отдельно.

W Fc Ernbl 2.0 D FM (А) Р 1.5

Скобка указывает на связь между ответами.

При «свободной организации» отдельные части получают самостоятельную локализационную оценку. Если они упоминаются только при опросе, они получают дополнительную оценку.

Табл. VIII. «Это подводные создания и кораллы. Зеленое и розовое — это вода и цветы. По бокам карабкаются морские ящерицы».

W CF N 0.5 D FM A 1.5

Табл. IX. «Морская». (При опросе указываются «клешни рака» и «раковина устрицы».)

W CF N 0.5

Доп. 1 D Fc Ad 1.0

Доп. 2 D Fc' Aobj 1.0

В тех случаях, где относительно бесформенные детерминанты являются частью большего ответа, характеризующегося хорошей формой, они отдельно не шифруются.

Табл. III. «Два туземца бьют в барабан; из пепла, оставшегося после костра, вылетают тлеющие угольки».

W M CF Fc Fc' mF Н иге Р  О 4.5

Здесь ответ «тлеющие угольки» на красные детали не возник бы, если бы не был подчинен целостной организации. Поэтому использование цвета отражено не отдельной оценкой, а дополнительной.

Каждый ответ получает пять оценок: по локализации образа, по детерминантам, т. е. тем особенностям пятна, на которые опирается субъект при даче ответа, по содержанию, по степени оригинальности ответа и по уровню формы.

Локализация ответов

Целостные ответы. Когда интерпретируется вся таблица, ответы называются целостными и обозначаются W (от англ. Whole). Среди них различают четыре группы: W, W, DW и WS.

Примером целостного ответа W для табл. I может быть как «летучая мышь», так и описанные выше «три танцора». Первый ответ является простым, второй — симультанно-комбинаторным. Оба они отражают мгновенный акт восприятия.

Сукцессивно-комбинаторный целостный ответ возникает не с первого взгляда, а постепенно. Один образ следует за другим, пока они не объединятся. Например, на табл. III: «Двое людей стоят согнувшись. Они что-то варят в котле... Красное — это отброшенные кости».

Ответ обозначается как W и в тех случаях, когда при использовании всего пятна отдельные небольшие части его игнорируются. Если одна симметричная половина рассматривается как отражение другой — это тоже целостная интерпретация. Сложнее оценить ответ в тех случаях, где он фокусируется на одной половине таблицы, а про другую говорится: «Это то же самое». Бом не считает подобные ответы целостными в отличие от Клопфера и соавторов, предлагающих оценивать их как целостные. Нам более оправданной представляется точка зрения Бома.

Там, где отчетливо воспринимается только часть пятна, но испытуемый стремится использовать все пятно (эти ответы следует отличать от конфабуляторных), применяется символ « W», обозначающий тенденцию к целостному.

Табл. VIII. «Мыши, карабкающиеся на стену».

Э. «Где стена?»

И. «Здесь» (показывает на среднюю часть).

Э. «Что делает ее похожей на стену?»

И. «Именно то, что они карабкаются на нее».

D  W F М А Р 1.5

Оценка W в качестве дополнительной (D  W) дастся и в тех случаях, когда целостный ответ указывается впервые не во время собственно выполнения, а на этапе опроса, или когда испытуемый отказывается от высказанного первоначально целостного ответа.

Табл. I. «Крылья летучей мыши»

И. «Сначала я увидел только крылья, теперь я вижу, что все пятно похоже на летучую мышь».

D  W F А Р 1.0

Усеченное W (cut-off Whole) применяется в тех случаях, когда испытуемый использует почти все пятно (по крайней мере 2/3 его) и указывает, что он опускает некоторые элементы, не соответствующие концепции образа. Часто исключаются красные детали на табл. II и III. Испытуемый должен спонтанно упомянуть о каких-нибудь пропущенных частях пятна. Если факт неиспользования некоторых частей выявляется только при опросе в ответ на вопросы типа: «Вы использовали эту часть?», то такие ответы оцениваются как обычные W.

Конфабуляторные целостные ответы DW. В этих случаях отчетливо воспринимается одна деталь, а все остальное домысливается до целого без учета конфигурации всего пятна или расположения отдельных частей относительно друг друга. Примерами могут служить «бабочка» (на табл. VI) из-за «усиков», расположенных вверху, или ответ «грудная клетка» (на табл. VIII), возникший из оценки голубых квадратов как «легких».

Ответы DW всегда имеют плохую форму. Некоторые авторы предлагают считать конфабуляторными интерпретации не только с плохой формой (DW-), но и с хорошей (DW+). Это не соответствует точке зрения Роршаха и большинства других исследователей, рассматривавших конфабуляторные ответы как важный патологический признак. Поэтому целостные образы с хорошей формой, основанные на первоначальном выделении какой-либо детали, следует оценивать не как DW+, а просто как W+.

Целостные ответы, в которых принимаются во внимание белые промежутки, например «маска» на табл. I, оцениваются как WS.

Ответы на обычные детали. Части пятна, которые хорошо заметны и чаще всего воспринимаются, называются обычными деталями. Образы, построенные на их основе, обозначаются D. Большинство D являются крупными фрагментами, но в эту категорию попадают и небольшие детали, если они имеют отчетливую форму и сразу бросаются в глаза. (Такие небольшие, но достаточно часто воспринимаемые детали американские авторы выделяют в особую разновидность обычных деталей, обозначаемую символом d). Роршах не указал частоту ответов, достаточную для выделения D. Лепфе предложил относить к ним те части пятен, на которые дается не менее 4.5 % ответов. Бек и И. Г. Беспалько использовали в своих работах 2 %-ный уровень выделения D.

Ввиду отмеченной многими исследователями зависимости восприятия таблиц Роршаха от этнического фактора Лосли-Устери рекомендовала составление локализационных карт для каждой страны отдельно. В нашей стране такая работа была проведена И. Г. Беспалько. Ниже приводится составленный им список D, а на рис. 2.1 — таблицы локализации.

Таблица I.

1. Вся средняя область («жук», «человек»).

2. Весь боковой раздел («мифическое животное»),

3. Верхняя половина боковой области («голова собаки»),

4. Нижняя половина боковой области без четких внешних границ; выбор этой области происходит не за счет внешних границ, а за счет текстуры («голова плюшевого мишки», «голова филина»).

5. Боковой контур нижней половины боковой области («профиль куклы»).

6. Наиболее выраженный боковой выступ («крыло»),

7. Верхние центральные когтеобразные выступы («рога олененка»).

8. Верхняя половина центральной области («краб»).

9. Темная часть нижней половины центральной области («бедра»),

Таблица II.

1. Вся темная область («медведи»).

2. Нижнее красное пятно («бабочка»).

3. Промежуточное белое центральное пятно («юла»),

4. Верхние красные области.

5. Верхнецентральная коническая область («ракета», «замок», «рыцарь»),

6. Нижний боковой выступ («голова петуха»),

Таблица III.

1. Все темное («два человека»).

2. Верхне-боковые красные пятна («обезьяны»).

3. Центральное красное пятно («бабочка»),

4. Нижне-боковыс продолговатые области («рыба»; в концепции D1 — «ноги людей»),

5. Центрально-нижние темные округлые области («головы негров»).

6. Весь нижний темный центр.

7. «Голова и туловище человека» от D1 («человек»; в с— D1 положении — «птица»),

8. Весь серый центр нижней центральной темной области D6.

9. «Голова человека» от D1.

10. Нижняя часть «туловища человека» (в b-положении — «голова мыши»).

11. «Один из людей».

12. Нижние окончания D4 («туфли на каблуках», «копыта»).

Таблица IV.

1. Центральная нижняя область («голова улитки»).

2. Нижне-боковой выступ, наружная часть светло-серой области («голова собаки», «профиль человека с чубом»).

3. Вся нижне-боковая часть («сапог»).

4. Верхний продолговатый выступ («змея», «корни»).

5. Вся нижняя боковая светло-серая область, светлая часть «сапога» (в b-положении — «собака»).

6. Темное в «сапоге» («морж»).

7. Небольшой выступ в верхней части пятна («профиль клоуна» в b-положении, «голова гимнаста» в D8).

8. Весь верхний боковой выступ, включающий в себя D4, а также его темное основание и соединительную полосу от основания к D4 («голова птицы»).

9. Вся центральная темная полоса («позвоночник»),

10. Вся верхняя половина пятна («голова собаки»).

11. Самая верхняя центральная светлая область, берущаяся или целиком («голова человека»), или только в ее выступающей части («цветок»).

Таблица V.

1. Нижние центральные продолговатые выступы («змеи»),

2. Боковая область, включающая около трети «крыла» и наружные боковые выступы («окорок», «бегущее животное»),

3. Самая наружная боковая часть («голова крокодила»),

4. Центральная верхняя область («голова зайца»),

5. Половина всего пятна или почти вся половина («крыло»),

6. Весь центр («заяц»),

7. Верхние выступы («уши зайца»).

8. Самый наружный верхний боковой отросток («нога»).

9. Верхний контур крыла («профиль») с возможным включением боковых отростков D3, образующих бороду или рога профиля.

10. Нижний контур крыла («профиль в высокой шапке»),

Таблица VI.

1. Вся нижняя часть («шкура»),

2. Вся верхняя часть («птица»).

3. Одна из половин нижней части («голова с длинным носом»; в d-положении — «айсберг»),

4. Верхние выступы на D2 («крылья птицы»).

5. Самая верхняя часть пятна в виде округлого выступа с отходящими от него по бокам тонкими черточками («усами») или без них («голова змеи»).

6. Верхняя центральная продолговатая часть, оставшаяся от двух, после исключения боковых D4 («крыльев»).

7. Нижние центральные маленькие выступы, два центральных и два слегка латеральное («органы цветка», «рот насекомого»).

8. Большой боковой выступ («голова моржа»),

9. Вся темная центральная полоса, начиная с самого верха («позвоночник»).

Таблица VII.

1. Средняя область («голова чудовища»),

2. Одна или обе верхние области с самыми верхними выступами («прическами») или без них («головы женщин»),

3. Верхняя или средняя области как целое (в d-положении — «собачка»).

4. Вся нижняя область с указанием или без указания на темный центр («бабочка»),

5. Промежуточная белая область («голова в треугольной шляпе»).

6. Темная нижняя центральная часть с расположенной ниже серой центральной областью или без нее («человек», «разрез скважины»).

7. Самый верхний выступ («кошкин хвост»).

8. Одна из симметричных половин всей нижней области D4 («шахматный конь»).

9. Маленькие светло-серые остроконечные выступы на верхней области («сосульки»).

10. Самый нижний светло-серый центр, взятый самостоятельно, т. е. вне D6 («голова собаки»).

Таблица VIII.

1. Боковые розовые области («идущее животное»).

2. Весь нижний оранжево-розовый центр («бабочка», «цветок»).

3. Верхняя серо-зеленая коническая часть («гора») с возможным присоединением центральной темной полосы и нижележащих голубых квадратов («ель»),

4. Светлое скелетовидное образование между голубыми квадратами с возможным включением выше- и нижележащих центральных темных полос («позвоночник», «грудная клетка»).

5. Голубые квадраты, один или оба.

6. Самые латеральные выступы на D2 («голова собаки»).

7. Самая нижняя оранжевая часть (нижняя половина D2).

8. Верхняя розовая половина D2.

9. Верхушечная часть на D3 (два остроконечных выступа на самом верху таблицы — «два человека издали», «клюв»).

Таблица IX.

1. Одна из симметричных зеленых областей.

2. Одна или обе верхние оранжевые области.

3. Вся центральная светлая область с включением или без центральной полосы и двух глазоподобных пятен («платье», «скрипка»),

4. Только боковые части нижней розовой области («голова человека»),

5. Вся центральная линия или только ее часть, заключенная в области D3, но называемая самостоятельно («фонтан», «трость»),

6. Вся нижняя розовая область («облака», «запеленованный младенец»),

7. Наибольший коричневый выступ с медиальной стороны D2 («клешни рака»).

8. Вся разветвленная коричневая с медиальной стороны D2 (при ее выделении в ответ должны входить не менее двух из трех составляющих ее выступов — «рога оленя», «два человека и дерево»).

9. Небольшая область в D1, частично граничащая с D2 («голова лося»).

10. Розоватая область вместе с центральной полосой (т. е. D6 и D5, взятые как целое; в с-положении — «дерево»).

11. Обе зеленые половины, взятые как целое («тазовые кости»).

12. Центральная светлая округлая область (нижняя часть D3) с двумя входящими в нее пятнами, напоминающими глаза, или без них («голов совы»).

13. Оранжевая верхняя и зеленая средняя области как целое (D1 + D2).

14. Самый верхний из трех входящих в D8 выступов (в d-положении напоминает «ключ», «сапог»).

Таблица X.

1. Верхние боковые синие пятна («краб»),

2. Нижние зеленые продолговатые области без объединяющего их центр («гусеница»),

3. Темные плотные области примерно на среднем уровне карты снаружи от розовых областей («жук»), иногда с включением связанного с основ ной областью темного пятна в желтом соседнем пятне («лань»).

4. Нижняя центральная небольшая часть светло-зеленого цвета с включением боковых темных точек или без них («голова кролика», «человечек»).

5. Внутренние желтые области («амеба», «сидящая собака»),

6. Одна или обе верхнецентральные темные области («насекомые»).

7. Весь темный верхний центр.

8. Большие продолговатые розовые области.

9. Синие небольшие области с внутренней стороны от розовых пятен объединяющим их маленьким синим пятном или без него («скалолазы»)

10. Нижние наружные коричневые пятна («мохнатая собака»),

11. Маленькая, центрально расположенная рогаткообразная часть оранжевого центра («вишни»).

12. Зеленые верхние пятна («кузнечик»).

13. Вся зеленая нижняя подковообразная область, т. е. D2 + D4, взятые как целое («лира»).

14. Самый верхний темный центральный «столб» («обрубленный ствол»).

15. Желтые боковые области («осенние листья»).

16. Обе розовые части совместно с верхним темным центром с включением темного центрального столба D14 или без него.

17. Верхняя белая центральная область, ограниченная розовыми областям) с боков и синими D9 снизу с включением находящейся внутри нее D1 или без нес («белая сова», «черепаха»).

18. Вся промежуточная область между продолговатыми розовыми областями включает находящиеся в ней цветные области, образующие глаза (D5) усы (D13) и т. д. («лицо человека», «голова козы»).

Если сравнить список D-ответов у И. Г. Беспалько и у Клопфера и соавторов, то можно отметить, что в основных чертах они совпадают Из приведенных И. Г. Беспалько 108 D-отвстов 90, т. е. 83 %, указаны списке 102 D-ответов у Клопфера и соавторов. В обоих случаях совпадают самые распространенные, часто указываемые ответы, так что использовании любого из списков даст примерно одинаковое количество ответов на обычные детали. Принципиальным различием является лишь то, что ответы на белый фон (D3 на II, D5 на VII, D17 и D18 на Х таблицах) включены И. Г. Беслалько в категорию D-ответов в связи с большой частотой встречаемости, а в классификации Клопфера и соавторов они расцениваются как S-отвсты.

Иногда испытуемый может добавить к D или, наоборот, опустить небольшие участки пятен. Если такие изменения составляют несущественную часть концепции, ответы все равно оцениваются как D. Так же оценивается и сочетание нескольких обычных ответов, за исключением тех случаев, где эта комбинация носит необычный характер.

Ответы на необычные детали. Те интерпретации, которые не относятся ни к целостным, ни к обычным и не являются ответами на белое пространство, оцениваются как ответы на необычные детали Dd. Они подразделяются на несколько категорий:

а) dd — мелкие или крошечные детали, которые от остального пятна отделяются пространством, оттенками или цветом;

б) de — краевые детали, в которых используются только контуры; чаще всего это «профили» или «береговые линии»;

в) di — внутренние детали, в которых используется внутренняя теневая часть пятен без указания краев;

г) dr — необычно отграниченные детали, не подпадающие ни под одну из перечисленных выше категорий; по размерам они могут быть большими, близкими к W, или, наоборот, маленькими приближающимися к dd (в отличие от dd границы их спорны). Среди них выделяют два типа: с необычными очертаниями, не отграниченными структурными качествами пятен, и с необычной комбинацией D деталей.

В руководстве Бома для обозначения всех этих категорий ответов на необычные детали используется один символ — Dd.

Ответы на белое пространство. В системе оценок Клопфера и соавторов они обозначаются символом S. Бом предлагает делить их на обычные DZw и необычные DdZw (здесь «Zw» от нем. «Zwischenfiguren», аналогично англ. «S»). Бек, много внимания уделявший частотной оценке ответов, пришел к заключению, что большие белые пятна на таблицах II, VII и Х — это истинные D. Согласно приведенному выше списку И. Г. Беспалько, к D-ответам следует отнести не только интерпретации на указанные Беком высокочастотные белые детали, но и указания на белую центральную область табл. X. В нашей работе ответы на участки белого пространства, перечисленные в списке D-ответов И. Г. Беспалько, оценивались как D, а указания на любые другие фрагменты фона — как S.

Там, где белые промежутки указываются в сочетании с основными пятнами, для оценки локализации используются два обозначения и на первое место ставится ведущее из них.

Табл. VII. «Это океан с островами на нем» (здесь «острова» — все пятно, а «океан» — белое пространство вокруг него).

S W F Geo 1.0

Табл. I. «Маска с дырами для глаз».

W S F Mask 1.5

Роршах и Бом использовали специальное обозначение для так называемых олигофренических деталей — частей фигуры человека или животного, которые даются там, где большинство здоровых испытуемых легко видят целого человека или целое животное. Например, на табл.III испытуемый указывает не на фигуру всего человека, а на его голову или ногу. Роршах вначале предполагал, что такие ответы встречаются только у олигофренов и людей с низким интеллектом, но это предположение оказалось неверным. Мы вслед за американскими авторами специального обозначения для таких деталей не использовали.

Детерминанты

К ним относятся качественные характеристики ответа по форме, кинестезии, цвету и светотени. Главным может быть только один детерминант, остальные считаются дополнительными. На первое место ставится детерминант, подчеркиваемый испытуемым в описании и разработке ответа. Детерминант, применимый только к части указываемого пятна, например, и в ответе «Медведи с красными шляпами», или обусловленный подсказкой, оценивается как дополнительный. В затруднительных случаях предпочтение отдается детерминанту, уже упомянутому, а не тому, который впервые возник во время опроса. В остальных случаях на первое место ставят кинестезию, на второе — цвет и на третье — текстуру. Поскольку форма всегда имеет место в кинестетических ответах и включается в оценки светотени и цвета, она никогда не учитывается как дополнительный детерминант.

Форменные ответы F. Оценка формы дается всем ответам, где нет другого основного детерминанта (движения, оттенков, цвета). Эта оценка применяется и в тех случаях, где форма неточная, неопределенная абстрактная.

Табл. I. «Маска» (при опросе указываются глаза, нос и скулы).

W F+ Mask 2.0

Табл. IX. «Это абстрактная вещь, баланс» (при опросе указывается, что это ответ).

W F- Abs 0.5

Роршах выделял ответы с хорошей формой F+ и с плохой формой F-. Он предложил определять хорошие формы статистическим образом и относить к ним те форменные ответы, которые чаще всего даются здоровыми испытуемыми. «Все, что лучше этих форменных ответов, тоже оценивается как F+, все, что увидено менее отчетливо, обозначается как F-». Здесь слово «лучше» подразумевает хорошее соответствие между концепцией образа, которую предлагает испытуемый, и конфигурацией пятна, которое он при этом использует.

Среди форменных ответов с плохой формой различают неточные F- и неопределенные F-.У первых при определенном утверждении отсутствует сходство с пятном (например, ответ «медведь» на пятно, которое выглядит совсем по-иному). К этой категории относится большинство анатомических ответов, например «таз» или «грудная клетка» на табл. I. Во втором случае отсутствует определенность рассуждения: «Что-то анатомическое», «Какое-то доисторическое животное». Для географических ответов типа «страна», «какой-то архипелаг», когда конкретизации нет, а какое-то подобие образу в пятне имеется, применяется оценка F±.

Если испытуемый определяет боковые пятна на табл. VIII как «два зверя», при опросе следует уточнить: «Что это за животные?». При конкретизации ответа ставится F+, в противном случае — F-.

Примерный список хороших и плохих ответов, предназначенный для начинающих роршахистов, имеется в монографиях Лосли-Устери и Бома.

Ответы по движению (М). Возникают они при содействии кинестетических энграмм, т. е. представлений о прежде виденных или испытанных самим субъектом движениях. Нередко испытуемый при этом сам делает соответствующие движения руками и туловищем. Бом считает, что ответы по движению всегда сопереживаются испытуемыми и за ними всегда стоит идентификация. К кинестетическим ответам он относит не только человеческие движения, но и движения антропоморфных и антропоморфизированных животных. К антропоморфным животным относятся медведи, обезьяны, ленивцы. Но их движения шифруются как М только в том случае, если они напоминают человеческие. «Взбирающиеся на стену медведи» на табл. VIII не шифруются как М, поскольку их движения не напоминают человеческих. (Следует отметить, что американские авторы человекоподобные действия животных оценивают не как М, а как FM.) К антропоморфизированным животным относятся популярные персонажи из книг и кинофильмов (Чебурашка, Заяц и Волк из мультфильма «Ну, погоди!»), действия которых переживаются как человекоподобные.

М-ответы не всегда отражают человека в движении. Вживание в какое-либо определенное положение тела, например в ответе «спящие женщины», также связано с кинестетическим ощущением. К М-ответам относят также указания на видимые в действии части человеческих фигур («две руки с поднятыми указательными пальцами»). Американские авторы относят к М и описания человеческой мимики («кто-то высунул язык», «искаженные лица»), но ряд авторов рекомендуют не шифровать подобные мимические интерпретации как кинестетические. По мнению Шахтеля, описания мимики отражают не проекцию собственных чувств, а ожидаемое субъектом отношение к нему других людей.

В тех случаях, где движения или поза появляются при опросе в ответ на наводящие вопросы, либо приписываются человеческой фигуре, выраженной в рисунке, карикатуре или статуе, либо отмечается у крошечных человеческих существ, занимающих незначительное место в общей концепции, М дается как дополнительная оценка.

Движения животных шифруются как FM.

Движения неодушевленных предметов («летающий ковер», «падающая ваза») оцениваются символом m.

Ответы по цвету. В зависимости от сочетания с формой шифруются как FC, CF, С.

Формоцветовые ответы FC отмечаются тогда, когда доминирует форма, а цвет является вторичным, например, «вареные раки» — на желтое пятно (табл. IX) и «кузнечик» — на зеленое верхнее пятно (табл. X). Ответ «бабочка» на центральное красное пятно (табл. III) в большинстве случае является ответом по форме F+, но «тропическая бабочка» на то же пятно шифруется как FC. Ответ «красные полярные медведи» на боковые розовые области (табл. VIII) — это ответ F+, поскольку используемый цвет не является цветом объекта в его естественном состоянии. (Американские авторы относят подобные ответы к категории «принудительный цвет» и обозначай символом F ↔ С.)

Ответы FC могут иметь и плохую форму. При этом испытуемый называет определенный цветной объект, форма которого не соответствует очертаниям используемого пятна.

Если формоцветовой ответ применим только к части концепции («цветные шляпы клоунов» на табл. II) или если окрашено все указываемое пятно, а цвет используется только для части концепции (например, «петухи» к верхне-боковые красные пятна табл. III, «так как они имеют красный гребень»), то FC засчитывается как дополнительная оценка.

Никогда не надо считать само собой разумеющимся использование или неиспользование в ответе цвета, всегда необходим опрос, нацеленный и выявление отношения к цвету.

Цветоформовые ответы CF определяются в первую очередь цветом, в то время как форма отступает на задний план и является неопределенной («облака», «цветы», «скалы» и т. д.). Типичными CF-ответами являются «внутренности» или «взрыв» на табл. IX. «Льдины» и «озера» на голубые квадраты в табл. VIII.

Табл. VIII. «Кораллы».

W CF N 0.5

Табл. VIII, боковая розовая область. «Клубничное мороженое».

D CF Food 0.5

Первичные ответы по цвету С детерминированы только цветом. Это «кровь» и «огонь» на любое красное пятно, «небо» на любое голубое «лес» на любое зеленое. Но если имеется какой-нибудь элемент формы («пятна крови», «лес на географической карте», «краски на палитре художника»), ответ шифруется как CF.

Американские авторы предлагают еще более жесткие критерии для этой категории ответов и обозначают символом «С» только те недифференцированные цветовые ответы, которые при предъявлении таблиц повторяйте несколько раз. Однократный ответ «кровь» они шифруют как CF. Поэтом в их протоколах символ «С» встречается редко и имеет особое патологическое значение.

Если ответ заключается в назывании или перечислении различных цветов, он шифруется как «называние цвета» — Сn. При этом опрос должен установить, что это ответ, а не замечание.

Табл. X. «Вот две голубые вещи, две желтые и две красные».

Э. «Вы можете еще что-нибудь рассказать о том, что Вы видите на этой таблице?»

И. «Нет».

Э. «Что бы это могло быть (верхнее боковое синее пятно)?»

И. «Это голубое».

W Cn Color 0.0

Называние цвета редко наблюдается у здоровых взрослых, оно чаще встречается при эпилепсии, органической или шизофренической деменции.

Ахроматические цветовые ответы — те, где черные, белые или серые части таблиц используются в качестве цветных характеристик объекта. Они шифруются как FC', C'F и С' в зависимости от сочетания с формой.

Табл. V. «Летучая мышь».

Э. «Что делает ее похожей на летучую мышь?»

И. «Она черная. Видны ребра, держащие крылья».

W FC' A P 2.0

Табл. VII. «Черный дым».

W К С- Smoke 0.0

Ответы по светотени. Толкование более темных и более светлых оттенков серых и хроматических полей у Бома и у американских авторов существенно отличается друг от друга. Мы сначала в общих чертах охарактеризуем основные принципы толкования оттеночных ответов по Бому, а затем более подробно разберем более детальные способы классификации этих ответов у американских авторов.

Бом делит ответы с использованием оттенков на две основные группы: оттеночные ответы F(C) и ответы со светотенью Ch. Первые характеризуются тем, что испытуемые внутри выбранной области пятна выделяют каждый оттенок и рассматривают в первую очередь его границы, а во вторую — его окраску. Часто эти толкования являются перспективами, например, на табл. II: «Парковая аллея под ярким солнцем, окаймленная темными, нависающими над аллеей деревьями. Улица сужается в перспективе и вдали становится узкой дорожкой».

При ответах второй группы отдельные оттенки не воспринимаются, а имеется общее диффузное впечатление от восприятия светлого и темного на таблице. В зависимости от сочетания с формой они шифруются как FCh («шкура животного» на табл. IV и VI), ChF («уголь» на табл. I, «рентгеновский снимок» на табл. IV, «штормовые облака» на табл. VII) и Ch («дым», «пар», «грязный снег», «туман»).

Клопфер и соавторы подразделяют ответы по светотени на три основные категории: С — оттенок дает впечатление поверхности или текстуры, К — оттенок даст впечатление трехмерности или глубины, k — оттенок дает впечатление трехмерного пространства, проецирующегося на двухмерную плоскость. В зависимости от сочетания этих категорий с формой образуются разные виды оттеночных ответов.

Оценка FC применяется там, где поверхность или текстура высоко дифференцированы, либо объект, обладающий поверхностными или текстурными качествами, имеет определенную форму. Сюда относятся ответы с называнием меха животного, шелковой или сатиновой одежды, предметов из мрамора или стали.

Табл. VII, средняя область. «Плюшевый медведь».

D FC (А) 1.5

Табл. II, верхняя красная область. «Красные шерстяные носки».

D F C Fc Obj 2.0

Табл. VI. «Меховой коврик» (видит тонкие завитки).

W Fc Aobj P 1.0

Такая же оценка дается для «целлофановой прозрачности», для светового эффекта на полированной поверхности, для ответов, где тонкая дифференциация светотени используется для спецификации частей объектов, например черт лица, и где она создает малодифференцированный трехмерный эффект, подобный барельефу. Напротив, в тех случаях, где больше подчеркивается разница между поверхностями, дается оценка «FK».

Табл. I, вся средняя область. «Танцовщица в прозрачной рубашке».

D M Fc H 2.5

Ответ «манекен» на то же самое пятно (испытуемый видит дерево сквозь одежду) оценивается

D FK (H) 2.0,

так как здесь подчеркивается дистанция между поверхностями.

Табл. III, светлые отростки в нижней части. «Сосульки» (в опросе указывает, что сосульками их делает эффект прозрачности).

dd Fc Icicle 1.5

Табл. VI, верхняя центральная продолговатая часть. «Блестящий столбик кровати с вырезанным набалдашником».

D Fc Obj 2.0

Табл. VII, левая средняя область. «Придворный клоун. Он говорит что-то смешное и злое» (видит шапочку, открытый рот, губу, зубы).

D Fc Нd 3.0

Табл. VII. «Резные бюсты женщин с перьями на голове, устремленные вперед».

W Fc  М (Hd) 3.0

Табл. VIII, центральное красное пятно. «Позвонок» (видит оттенки).

D Fc At 1.0

В тех случаях, где эффект текстуры отрицается испытуемым или ответ дается по контурам, оценка Fc не употребляется.

Табл. VIII, боковые розовые области. «Пушные животные, карабкающиеся на что-то» («пушные» из-за нерегулярности очертаний, в которых видит маленькие стоячие волоски меха).

D  W F М А Р 2.5

Здесь используется внешняя линия, а не светотень, и текстура не подразумевается.

Оценка cF дается в тех случаях, где поверхностный эффект сам по себе невысоко дифференцирован. Это неопределенно очерченные куски меха, скал, травы, кораллов, снега.

Табл. VI. «Скала» (в опросе указывается, что она шероховатая и имеет цвет скалы).

W cF C'F Rock 0.5

Здесь эффект текстуры сочетается с объектом неопределенной формы.

Оценка с дается в тех случаях, где испытуемый совершенно игнорирует какой-либо элемент формы, фокусирует интерес только на эффекте поверхности и повторяет такой тип ответа более, чем два раза. Примеры таких ответов: «снег», «что-то металлическое». Эта редкая разновидность оттеночных ответов встречается только при тяжелой патологии.

Оценка FK применяется, когда светотень способствует эффекту глубины. Для этого необходимо не менее трех прилежащих полей, оттеночная разница которых используется для образования концепции. К таким ответам относятся кусты и деревья, отраженные в воде, виды местности, увиденные горизонтально или с самолета, и все ответы, где один объект находится перед другим и подчеркивается дистанция между ними.

Табл. II, верхняя красная область. «Винтовая лестница» (указывает на оттенки).

D FK Arch 1.5

Оценка KF используется там, где определенная форма включена в концепцию диффузии.

Табл. VII. «Облака».

W KF Clouds 0.5

Табл. VII. «Дым спиралями».

W KF mF Smoke 0.5

Если облака определяются только по неясным очертаниям, а оттенки не используются, оценка KF не применяется.

Оценка К относится к ответам света и темноты, заполняющих пространство (например, «северное сияние» на табл. VI), или к диффузии без формы. Критерий диффузии: ее можно проткнуть ножом, не разделяя на части. Это совершенно не дифференцированные «мгла», «туман», «дым» и «облака».

Оценка Fk используется главным образом для указания на топографические карты и рентгеновские снимки, когда они относятся к определенному объекту (стране определенной географической формы, рентгеновскому снимку грудной клетки с ребрами). Если указанная часть карты не относится к определенной стране, а на рентгеновском снимке не различаются определенные анатомические образования, то такие ответы шифруются как RF. И, наконец, если ответ «рентгеновский снимок» совсем не подразумевает формы и дается не менее чем на три таблицы, то такой ответ обозначается как k.

Содержание ответов

Содержание ответов обозначается следующими символами:

Н — человеческие фигуры, целые или почти целые,

(Н) — человеческие фигуры, лишенные реальности, т. е. представленные как рисунки,

карикатуры, скульптуры, или как мифологические существа (чудовища,

ведьмы),

(Hd) — части человеческих фигур,

А — фигура животного, целая или почти целая,

(А) — мифологическое животное, чудовище, карикатура, рисунок животного,

Ad — части животного, обычно голова или лапы,

At — внутренние органы человека (сердце, печень и т. д.),

Sex — ссылки на половые органы или на сексуальную деятельность или указания на таз

или нижнюю часть тела,

Obj — предметы, сделанные людьми,

Aobj — предметы, созданные из животного материала (шкура, мех),

Aat — внутренние органы животных,

Food — пища, например мясо, мороженое, яйца (фрукты и овощи относятся к

растениям),

N — пейзажи, вид с воздуха, заход солнца,

Geo — карты, острова, заливы, реки,

Pl — растения всех видов, включая цветы, деревья, плоды, овощи и части растений, .

Arch — архитектурные сооружения: дома, мосты, церкви и т. д.,

Art — детский рисунок, акварель, где нарисованное не имеет специфического

содержания; рисунок пейзажа будет N и т. д.,

Abs — абстрактные концепции: «власть», «сила», «любовь» и др.,

Вl — кровь,

Ti — огонь,

Cl — облака.

Более редкие виды содержания обозначаются целыми словами: Smoke, Mask, Emblem и т.д.

Оригинальность ответов

По частоте ответов отмечаются только две крайности: наиболее распространенные, или популярные, и наиболее редкие — оригинальные ответы. Под популярными ответами Р Роршах подразумевал толкования, которые даются каждым третьим испытуемым. Большинство авторов относят к популярным ответы каждого шестого испытуемого.

Популярность ответов в значительной степени определяется этнографическими факторами, поэтому перечни Р у различных авторов несколько отличаются друг от друга. Ниже мы приводим список ответов, полученный И. Г. Беспалько на выборке из 204 взрослых с указанием процента называющих их испытуемых. Минимальная частотная граница Р равна у него 16 %, т. е. 1/6 от числа испытуемых.

Таблица Р-ответы %

I 1. Летучая мышь (все пятно) 38.2

2. Бабочка (все пятно) 25.5

3. Жук (вся центральная область) 22.5

II 4. Любое четвероногое в обычном или боковом положении 31.5 III 5. Два человека (вся темная область в обычном положении). Один из 66.7 «людей» — тоже Р

6. Бабочка или галстук-бабочка (центральная красная область) 46.1

7. Человек или человекоподобное существо с поднятыми руками (на всю 20.6 темную область в перевернутом положении)

8. Передняя часть насекомого, мухи, жука (на всю темную область 20.6 перевернутом положении)

IV 9. Меховая шкура или меховой ковер (все пятно) 21.6

V 10. Летучая мышь (все пятно) 60.8

11. Бабочка (все пятно) 48.5

VI 12. Шкура, меховая одежда, меховой ковер (все пятно или без верхнего D) 40.2

VII 13. Головы или лица женщин (обе или одна верхняя область, называемая 33.3

самостоятельно или входящая в более обширные локализации)

14. Голова животного в обычном положении таблицы (на среднюю область) 24.5

VIII 15. Любой вид млекопитающего (боковые розовые области) 82.4 Х 16. Любое многоногое животное: паук, осьминог, жук (верхние боковые синие пятна) 60.8

17. Голова зайца (нижняя центральная область светло-зеленого цвета) 16.2

18. Морской конек в перевернутом положении (центральные зеленые продолговатые области) 30.0

19. Жуки, насекомые (два симметричных центральных темных пятна в верхней центральной области, взятые с объединяющей их стволовоподобной областью или без нее) 17.2

20. Жук, краб, клещ (боковая темная область на среднем уровне таблицы) 27.5

Оригинальные ответы встречаются приблизительно один раз на 100 ответов у здоровых людей. В зависимости от четкости восприятия оригинальные ответы подразделяются на Orig+ и Orig-. Различают оригинально разработанные ответы и оригинальные ответы, обусловленные особенностями восприятия. Последние отражают отклонения от обычных способов восприятия: нередко при этом отмечается смешение фигуры и фона.

Оценка уровня формы

Очевидно, что простое разделение ответов на популярные и оригинальные, а также на ответы с хорошей и плохой формой лишь весьма приближенно позволяет оценивать качество ответов. Ясно, что комбинаторные ответы на пятна, включающие в себя как перцепцию отдельных деталей, так и объединение их в единую концепцию, являются ответами более высокого качества, чем простые по структуре популярные ответы, где все пятно или его участок рассматриваются как некое недифференцированное единство. Но как оценить степень четкости восприятия и отразить уровень его дифференциации и сложности? Предлагалось много способов решения этой проблемы.

Бек описал понятие организационной активности (Z), т. е. способности воспринимать все пятно как целое, либо видеть в связи друг с другом прилежащие, либо отделенные друг от друга детали, либо включать в ответ белые промежутки между пятнами. Перечисленные признаки организационной активности по-разному проявляются на разных таблицах: например, на одни таблицы легко дать целостный ответ, но трудно сопоставить друг с другом отдельные детали, на другие, напротив, целостные ответы даются редко, а отдельные детали связываются друг с другом без особого труда. Бек предложил условную шкалу баллов за любое проявление подобной активности на каждой из таблиц. Его система представляет известный интерес, но проблемы оценки качества ответов она не решила.

Рапапорт и соавторы разделили целостные ответы на комбинаторные (W+), банальные (Wo), неопределенные (Wv) и нечеткие (W-).

Фридман предложил оценивать уровень формы в зависимости от зрелости зрительной перцепции, основные признаки которой - четкость, дифференцированность и хорошая организация — были сформулированы Мейли-Дворецки. Так, целостные ответы с хорошей формой он разделил на три категории. К самым лучшим ответам (W++) он отнес те перцепции, в которых единое поле на таблицах I, IV, V, VI, IX сначала разделялось на составные части, а затем логически комбинировалось в единый, четко увиденный ответ. Примеры таких ответов: табл. I — «трое танцующих», табл. V — «осел с грузом на спине».

В ответах типа W+ два или более дискретных поля, разделенных белым пространством на таблицах II, III, VII, VIII, X, интегрированы в единый четко увиденный ответ. Например, табл. III — «два человека наклонились и что-то собирают».

Ответы типа Wm (средние) даются на единые поля, т. е. на таблиц I, IV, V, VI, IX, но не включают в себя анализ с последующим синтезом. Например, табл. I — «бабочка», табл. IV — «шкура животного».

Наиболее удачной следует признать оценку уровня формы, предложенную Клопфером и соавторами, которые сумели включить в нее три разных компонента: 1) четкость ответов, 2) их разработку (спецификацию) и 3) организацию.

По первому компоненту все ответы делятся на четкие, неопределенные и нечеткие, соответствующие понятиям F+, F± и F- в классической трактовке. Четкие ответы — это такие, где концепция с определенной формой применяется к пятну, очертания которого соответствуют указанной форме (например, «ведьма» на оранжевое D табл. IX соответствует очертаниям головы, тела и конической шляпы). В неопределенных ответах сама концепция относится к предметам, настолько различным по форме («цветок», «облако», «остров»), что почти любое пятно или его часть могут соответствовать им. Нечеткие ответы — это те, в которых концепция определенной формы относится к части пятна непохожей конфигурации, либо неопределенная концепция относится к пятну, обладающему особо специфичной формой. Например, ответ «облака при заходе солнца» на боковые розовые области табл. VIII следует отнести к нечетким, поскольку здесь концепция неопределенной формы («облако») применима к пятну, отчетливо напоминающему животное.

Четкость сравнения может быть улучшена или ухудшена в зависимости от разработки, или спецификации, предлагаемой испытуемым. Конструктивные разработки свидетельствуют о высокодифференцированной перцепции. В них концепции более тщательно сравниваются с очертаниями пятна (указываются, например, части тела животных и детали одежды у людей) либо используются детерминанты (цвет, оттенки, движение), сочетающиеся с хорошей формой (FC, FC', FK).

Иррелевантные разработки не улучшают и не ухудшают четкости соответствия концепции пятну. Например, табл. IX, оранжевое пятно: «Ведьма. Вот ее шляпа. У этой шляпы остроконечная верхушка и поля». Здесь «шляпа» — конструктивная разработка, а «верхушка» и «поля» — иррелевантные, так как относятся к концепции шляпы; табл. III: «Два человека, кланяющиеся друг другу. Вот их ноги и склоненные спины». Здесь поза уже указана тем, что люди «кланяются», остальное ничего не добавляет к ответу. Указания на цвет у объектов, не обязательно имеющих такой цвет («зеленая куртка», «красная бабочка»), и разработки, носящие чисто вербальный характер, не улучшающие соответствия концепции пятну, также относятся к иррелевантным. Наконец, бывают разработки, которые ослабляют или разрушают уровень формы. Например, на табл. V ребенок 5 лет отвечает:

«Летучая мышь», но видит ноги не только снизу, но и по бокам.

Любая процедура, используемая испытуемым для объединения различных частей пятна в более широкую осмысленную концепцию, признается за увеличение уровня формы. Взаимодействие образов может проявиться в движении, позиции или символике.

Форма оценивается по шкале, идущей от -2.0 через 0.0 до +5.0. Оценка проводится в два этапа: 1) установление основной оценки и 2) добавление 0.5 очка за каждую конструктивную разработку или за успешную организацию и вычитание 0.5 очка за каждую разработку, которая ухудшает соответствие концепции пятну.

Основная оценка 1.0 дается за концепцию, которая выполняет минимум требований для «отчетливого» ответа. Имеется три вида таких ответов.

А. Популярные ответы.

Б. Ответы популярного уровня, часто даваемые на совершенно очевидные части пятна и требующие примерно того же уровня организационных способностей, что и сами популярные ответы:

«Руки» на верхние когтеподобные выступы (табл. I),

«Бабочка» на нижнее красное пятно (табл. II),

«Краб» на нижний темный центр (табл. III),

«Легкие» на центральное красное пятно (табл. III),

«Сапоги» на нижнебоковые части (табл. IV),

«Голова животного» на центральную нижнюю область (табл. IV),

«Женская нога» на самый наружный верхний боковой отросток (табл. V),

«Бабочка» на всю верхнюю часть (табл. VI),

«Голова животного» на одну из симметричных зеленых областей (табл. IX).

В. Концепции, которые требуют мало воображения или организационной способности, независимо от частоты, с которой они встречаются. Эти концепции включают неопределенные формы. Например, «бабочка» — на любое поле с центральным узким маленьким «телом» и симметричными «крыльями» по бокам, «дерево» — на любое пятно с узким «стволом» и более широкой частью вверху, «паук» или «краб» — на любое круглое пятно с отростками, «рыба» — на любое узкое продолговатое пятно.

Основная оценка 1.5 дается за концепции, превышающие минимум требований для четкости, т. е. подразумевающие отчетливую форму. Оценка 1.5 обычно включает четыре или более существенные характеристики формы, в то время как оценка 1.0 — только три, а иногда и две. Например, человеческий профиль заключает в себе как минимум нос, рот, подбородок и лоб, включенные в одно очертание. В оценке учитывается не только сложность формы, но и пропорции. Человеческая фигура включает в себя длинное, относительно узкое тело, круглую, меньшей величины голову, ноги и, возможно, руки. Специфическая фигура животного «шотландский терьер» представляет собой более отчетливую форму, чем просто «собака».

Основная оценка 0.0 дается неопределенным по форме ответам. Это довольно редкие ответы С, Сп, с, С', К, k и т. д.

Основная оценка 0.5 дается неопределенным ответам, где форма не отрицается полностью. Это ответы F±, CF, C'F, cF, KF, RF. Примеры: «лист», «остров», «рисунок», «печень», «легкие».

Основная оценка -0.5 дается тогда, когда определенному по структуре полю приписывается неопределенная концепция, например, центральное красное пятно на табл. III оценивается как «кровь» или «огонь».

Основная оценка -1.0 дается за ответ, где испытуемый делает некоторые усилия сопоставить концепцию с формой пятна, но не выполняет минимум требований для этого. Обычно такая оценка ставится при конфабуляторных комбинациях.

Основная оценка -1.5 дается конфабуляторным ответам, оцениваемым как DW.

Основная оценка -2.0 дается ответам, в которых концепция не совпадает с пятном и не делается никаких усилий к сопоставлению. Многие из этих ответов являются персеверациями, форма которых не соответствует очертаниям пятна и которым испытуемый не дает никакого объяснения.

Каждая конструктивная спецификация и каждая конструктивная организация добавляют 0.5 к основной оценке. Обычно такие добавления делаются к оценкам 1.0 или 1.5, реже — к оценкам 0.0 или 0.5. Верхняя граница оценки 5.0, дальнейшие спецификации дополнительных очков не получают. При этом спецификация: а) должна высказываться в ответе или в опросе спонтанно, а не возникать в ответ на наводящие вопросы; б) должна превышать существенные формальные элементы концепции (например, ответ «летучая мышь» включает в себя крылья, тело и ноги, спецификациями здесь будут расчленение крыльев и подчеркивание темного цвета); в) должна быть независимой («глаза» и «брови» являются одной спецификацией, а не двумя). За организацию дается только одна надбавка за один ответ.

Например, табл. II: «Две собачки на задних лапах, которые касаются друг друга носами». Основная оценка 1.0 (популярный ответ) + 0.5 за позу на задних лапах + 0.5 за «носы» + 0.5 за организацию (видит собак в связи друг с другом) = 2.5; табл. II, промежуточное белое центральное пятно и серый участок над ним: «Большой толстый белый кролик, а вот его уши». Основная оценка 1.5 + 0.5 за «белый» + 0.5 за «толстый» («уши» уже входят в концепцию кролика) = 2.5.

Каждая ослабляющая спецификация, включая спутанный организационный элемент, снижает основную оценку на 0.5 при условии, что основная оценка 1.0 или 1.5. Например, когда животным на табл. VIII приписывается «чужой» цвет, это снижает оценку на 0.5 очка. От основных минусовых оценок дальнейшего вычитания не производится. Нередко ослабляющие спецификации смешиваются с конструктивными, и оценка остается на прежнем уровне.

Клопфер и соавторы полагают, что даже один ответ с оценкой уровня формы 4.0 указывает на очень высокие интеллектуальные способности, с оценкой 3.0 — на высокие, с оценкой 2.0 — на средние или несколько выше средних.

Для общей оценки способностей испытуемого используется еще средняя взвешенная оценка уровня формы. При этом все оценки, равные 2.5 или выше, умножаются на два; к ним приплюсовываются все оценки ниже 2.5 и полученная сумма делится на общее количество ответов. В записях, где нет больших вариаций в четкости форм, средний взвешенный уровень формы от 1.0 до 1.4 представляет средний интеллект, от 1.5 до 1.9 — интеллект выше среднего, а оценка выше 2.0 говорит об очень высоком интеллекте. При большом разбросе оценок определение интеллектуального уровня становится более трудным.

Расчеты

Подсчитывается общее количество ответов R, в среднем оно равно 15—30. Отдельно подсчитывается количество ответов на последние три таблицы. Пишут, например, «R = 34 (VIII—Х = 12)». В норме сумма ответов на последние три таблицы составляет 40 % всего количества ответов.

Определяется среднее время реакции (Т1), т. е. время от показа таблицы до первого ответа, и среднее время ответа (Тг), которое вычисляется из отношения длительности эксперимента к общему количеству ответов. Иногда эти показатели вычисляют отдельно для черных и цветных таблиц. Среднее время реакции колеблется от 10 с до 1 мин, среднее время ответа —около 30 с.

Отдельно подсчитывается количество целостных интерпретаций, ответов на обычные, мелкие и необычные детали, количество форменных, кинестетических и цветовых ответов.

W = 9(7+) (2DW, 2WS),

D = 12 (IDS),

dd = 2.

dr = 1,

M = 5(1-),

F = 12 (F+ = 8, F± = 2, F- = 2),

FC = 4, CF = 2, С = 1.

Содержание учитывается в стандартном порядке: Н, Hd, A, Ad, At, Sex, PI, N, Obj, Asch, и т. д. Первые четыре категории учитываются всегда, даже если число ответов на них равно 0.

Учитывается соотношение Н : Hd и А: Ad; в норме оно равно 2 : 1.

Американские авторы определяют соотношение W : M, в норме также равно 2:1. Отдельно подсчитывается число оригинальных и популярных ответов.

После этого ряд показателей вычисляется в процентах. F+% — процент ответов с четкой формой — это процентное отношение четко увиденных форменных ответов к общему количеству ответов формы. Учитываются только форменные ответы; интерпретации по движению, цвету и светотени при этом в расчет не принимаются. Неопределенные ответы F± засчитываются как 1/2 ответа. Например, F = 40, из них F+ = 28, F- = 8 и F± = 4.

А% (процент ответов по животным) — процентное отношение суммы целых образов и частей животных (А + Ad) к общему числу ответов (R).

Р% (процент популярных ответов) — процентное отношение популярных ответов к общему числу ответов.

Orig% (процент оригинальных ответов) — процентное отношение оригинальных ответов к общему количеству ответов.

Последовательность, или сукцессия, — это порядок, в котором выступают при толковании таблиц различные способы восприятия. Если испытуемый на каждой таблице даст сначала целостный ответ, а затем переходит к деталям, никогда не называя мелкую деталь перед крупной, то такая последовательность обозначается как строгая. Такие случаи крайне редки. Если ответы на все таблицы начинаются с W и имеются одна-две нерегулярности, тогда последовательность называется упорядоченной. Если W более одного раза следует за D-ответами, последовательность нужно рассматривать как свободную. Если нерегулярность так велика, что вообще нельзя усмотреть никакого порядка, то это бессвязная, или неупорядоченная, последовательность. Наконец, если испытуемый большинство таблиц начинает с Dd или Do, а затем переходит к D- и W-ответам, то такая последовательность называется обратной.

Тип восприятия — это соотношение способов восприятия в одном определенном протоколе. Роршах принимал за норму следующее соотношение:

8W, 23D, 2Dd и 1S на 34 ответа. Этот тип он назвал W-D. В зависимости от преобладания того или иного способа восприятия подчеркивается одна из букв. Например:

10W, 18D, 1Dd = W-D,

6W, 25D, 5Dd = W-D-Dd,

2W, 18D, 12Dd, 4S = D-Dd-S.

Американские авторы оценивают это преобладание не приблизительно, как описано выше, а исходя из процентного отношения к общему числу ответов:

W

<10 % ((W))

10—20 % (W) 20—30 % W

30 ―45 % W

45—60 % W

>60 % W

D

30 % ((D))

30-45 % (D)

40—55 % D

55―65 % D

65—80 % D

>80 % D

d

<5 % (d)

5—15 % d

15―25 % d

25—35 % d

35—45 % d

Dd и S

<10 % DdS

10—15 % DdS 15—20 % DdS 20—25 % DdS

(напоминаем, что «d» — это обычные ответы небольшой величины, которые мы рекомендуем включать в категорию D-ответов).

Чистые D- и Dd-типы встречаются исключительно редко, в то время как чистые W-типы не редкость. Различают W+ -тип, где большинство ответов имеют хорошую форму, и W- -тип. Последний является признаком грубой патологии. При оценке типа восприятия важно учитывать общее количество ответов. Низкий D% редко встречается в длинном протоколе, а высокий Dd% имеет особенное диагностическое значение в короткой записи.

Важнейшим из всего расчета является тип переживания: соотношение ответов по движению и цвету. Каждое М считается за 1, FC за 0.5, CF за 1, С за 1.5 очка. При 3М, 3FC, 2CF, 2С формула типа переживания будет 3 : 6.5. Различают пять типов переживания:

1) коартированный (узкий, сжатый), когда цифры с обеих сторон равны 0 или 1,

2) коартативный (суженный) — при оценках до 3 с каждой стороны,

3) амбиэквальный — при высоких и примерно равных оценках с обеих сторон (М : С = 5 : 6 или 9 : 11),

4) интроверсивный — при преобладании М, например, 5 : 2,

5) экстратензивный — при преобладании С, например, 3:8.

Цветовой тип — это распределение показателей цвета. При «левом» типе преобладают FC, при «среднем» — CF и при «правом» — С. Приводим примеры Бома:

левый тип

12 FC 0 CF 0 C

10 FC 1 CF 0 C

8 FC 2 CF 0 C

средний тип 

5 FC 2 CF 1 C

4 FC 4 CF 0 C

3 FC 3 CF 1 C

правый тип

2 FC 2 CF 2 C

1 FC 1 CF 3 C

0 FC 4 C 4 C

Во всех приведенных примерах «сумма цвета» равна шести. Индекс реалистичности (RI) вычисляется по частоте встречаемости четырех ответов: 1) ответа по движению на табл. III в обычном положении, 2) «летучей мыши» на табл. V в любом положении, 3) любой фигуры животного на боковые розовые области табл. VIII, 4) любой фигуры животного на табл. X. Если один из этих ответов дается первым, он оценивается в два очка, если указывается позднее — в одно очко. Максимально возможная величина индекса реалистичности равна восьми, в норме она колеблется от пяти до семи.

Особые феномены

Поскольку по множественности аспектов методика Роршаха превосходит любой другой тест, кроме чисто формальных данных, при использовании его таблиц следует принимать во внимание еще множество факторов, не поддающихся формальной количественной оценке. В протоколе они обычно перечисляются после расчетов под названием особых феноменов. Ниже мы остановимся на важнейших из них.

Отказы. При затруднениях дать ответ на какую-нибудь таблицу стараются преодолеть эту задержку течения мыслей. Подбадривающе говорят: «Вы попробуйте, не торопитесь, тут всегда можно что-нибудь найти». Отказы чаще возникают на таблицы II, IV, VI, IX. Они могут встречаться при депрессиях, ступоре, эпилептическом абсансе, при неврозах и психопатиях, но нередко бывают и у здоровых людей. У больных шизофренией бывают отказы на «легкие таблицы» (1, III, V, VIII), в то время как остальные не вызывают у них затруднений.

Осознание толкования. Здоровые испытуемые обычно ощущают расхождение между воспринимаемым пятном и энграммой, хранящейся в их памяти. Психастеники и педанты нередко подчеркивают, что тот или иной участок пятна только напоминает названный ими образ. При слабоумии такое осознание толкования может полностью отсутствовать. Больные твердо убеждены, что пятно имеет определенное значение и пытаются угадать его. Чаще встречается сниженное осознание толкования, что проявляется вопросами: «Это верно?», «Что это в действительности означает?» Такая неуверенность при толковании таблиц отмечается при ряде психических заболеваний, но может встречаться и у здоровых людей с отдельными невротическими чертами.

Субъективная и объективная критика. Первая выражается фразами: «У меня недостаточно развита фантазия», «Следовало бы изучить анатомию». Такие замечания являются признаками внутренней неуверенности и встречаются у психастеников, при неврозах, фобиях, шизофрении и органическом поражении мозга.

Объективная критика чаще проявляется в виде критики формы: «Уши сюда не подходят», «Это следовало бы удалить». Она указывает на осторожность и боязливость, а также на бедность фантазии у педантов и психастеников. По мнению Рапапорта и соавторов, выраженная критичность по отношению к пятнам («Это мне не нравится», «Глупая картина», «А что Вы сами думаете об этом?») выражает сильное агрессивное напряжение и недоброжелательность к экспериментатору, которые испытуемый не может выразить прямо.

Цветовой шок. Под этим феноменом Бом понимает любое отчетливое нарушение ровного течения ассоциаций при предъявлении цветовых таблиц. Он может проявиться в отказе, замедлении времени реакции, жестах, мимике, негативных или позитивных восклицаниях, внезапном ухудшении четкости форм, снижении продуктивности, даче сексуального толкования в качестве первого ответа и других признаках. Цветовой шок считается самым общим симптомом невроза. Ввиду того, что этот феномен весьма распространен и нередко встречается у здоровых людей, он не имеет патогномонического значения.

Описаны и другие виды шоков: на красное, на темное, на голубое, на белое, «кинестетический» шок, но симптоматическое значение, которое им приписывают, либо неясно, либо вызывает большие сомнения.

Клопфер и соавторы понятия цветового шока не используют. Мы в данной работе это понятие также не применяли.

Указание на симметрию. Характерный для психастеников признак внутренней неуверенности. Стереотипное повторение замечаний о симметрии на большинство или на все таблицы свойственно эпилептоидам.

Педантизм формулировок. Многословное, обстоятельное проговаривание с тщательным описанием деталей считается характерным для больных эпилепсией или эпилептоидной психопатией.

Персеверации. Отражения инертности представлений. Бом выделяет среди них 5 видов:

а) повторение одного и того же содержания при двух или более следующих один за другим ответах; это самая грубая, органическая форма персеверации;

б) прилипание к теме, например, перечисления: «голова лошади», «голова крокодила», «голова змеи» и т. д., таких тем может бить несколько;

в) персеверации по типу «пережевывания»: повторяются одни и те же ответы, но между ними имеется много других истолкований;

г) персеверации восприятия, при которых испытуемый выделяет одинаковые по очертаниям части и дает на них разные ответы;

д) персеверации отдельно выхваченной части, когда испытуемый использует одну и ту же часть пятна и дает на нее несколько истолкований, будучи не в состоянии оторваться от выбранной детали. Эта самая слабая разновидность персевераций встречается у здоровых людей с эпилептоидными чертами характера.

Стереотипия. Предпочтение одной определенной категории содержания. Анатомическую стереотипию находят у соматических больных, при ипохондрических расстройствах у больных с неврозами и органическим поражением мозга. Роршах описал ее при «комплексе интеллигентности», т.е. при стремлении испытуемого показать свою образованность и начитанность. Стереотипия на лица встречается при фобиях. Стереотипия других частей тела (рук, пальцев, ног) отмечается при низком интеллекте, олигофрении и психическом инфантилизме.

Перевернутые ответы (например, табл. VI: «дерево вершиной вниз»; часто встречается у детей). У взрослых они могут быть проявлениями инфантилизма. В патологии встречаются при сенильной деменции, у травматиков и у больных эпилепсией.

Сексуальные ответы. Таблицы Роршаха содержат целый ряд деталей, напоминающих мужские и женские гениталии. Чаще всего сексуальные ответы даются на следующие детали: табл. I, центральная верхушечная часть («грудь», «vagina»); табл. II, нижнее красное пятно («vagina»), верхнецентральная коническая область («penis»); табл. Ill («penis» и «грудь» у человеческих фигур); табл. IV, самая верхняя центральная область («vagina»); табл. VI, верхняя центральная продолговатая часть («penis»);

табл. VII, темная нижняя центральная часть («vagina»); табл. VIII, более светлые центральные части основания («vagina»); табл. X, самый верхний темный центральный «столб» («penis»), Перечисленные ответы вошли в список десяти «популярных сексуальных ответов» Show.Согласно наблюдениям Рапапорта и соавторов, психически здоровые люди нередко дают сексуальные ответы и формулируют последние «технически правильно». Больным с шизофреническими расстройствами мышления более свойственны неопределенная вербализация («основные части женщины», «ее личные части»), неправильная терминология, фабулизированные разработки и ссылки на сексуальные акты.

Застревание на сексуальных деталях или ассоциативный ступор при их рассмотрении («Я не знаю, что это», «Здесь я не могу разобраться», «Что бы это могло быть») Бом считает проявлением «сексуального страха» при неврозах.

Указания на деструкцию (например, «летучая мышь с оторванным крылом», череп в пустыне»), агрессию (интерпретации с выражением прямой враждебности, борьбы, конфликта, указания на огнестрельное или холодное оружие, взрывы, извержения вулканов и пр.) и тревогу (страшные сцены с угрозами, опасные для человека животные и представители нечистой силы, указания на темноту и мрак) считаются выражением враждебности и тревожности испытуемых.

Ссылки на себя. Субъективное чувство, что таблицы или опрос имеют специальное отношение к испытуемому. Бом определяет этот феномен как проецирование собственной личности на толкование. Например: «Это я сам», или на просьбу показать нос у «собаки» — «Вы подразумеваете, что я чересчур носатая». Этот феномен встречается у больных шизофренией и эпилепсией, а также при органическом слабоумии. Более легкие формы встречаются при неврозах и психопатиях как проявление эгоцентризма. Данный феномен следует отличать от реминисценций, которые можно наблюдать у психически здоровых испытуемых: «В детстве у меня была кукла, которая выглядела точно так же».

Ссылки на предыдущую таблицу или на предшествующий ответ. Патологический феномен, обычно сочетающийся с другими расстройствами мышления (примеры см. в главе, посвященной шизофрении).

Смешение фигуры и фона. Этот феномен следует отличать от тех интерпретаций, где белое пространство воспринимается как дыры или провалы, как цвет или как независимый контур. Ответы со смешением фигуры и фона разделяются на две категории. В первом случае фигура и фон находятся на разных уровнях и потому отделимы друг от друга, например, белое пятно видится как озеро, а черное — как окружающие его горы. Во втором случае темное и белое находятся на одном уровне и неотделимы друг от друга. Например, верхний боковой отросток на табл. IV рассматривается как «голова чайки», а белая часть его оценивается как белое пятно на голове птицы. Такие ответы часто являются оригинальными по восприятию и при хорошей форме встречаются у художественно одаренных лиц, свидетельствуя о большой лабильности восприятия. В патологических случаях смешение фигуры и фона описано при органическом поражении мозга и шизофрении.

Конфабуляторные ответы. Так называются интерпретации с плохой формой, в которых содержание, основанное на восприятии небольшой части пятна, неадекватно приписывается большему полю. Такие ответы могут шифроваться терминами DW-, когда первоначально воспринимается обычная деталь, DdW-, когда предложенная концепция относится не ко всему пятну, а к обычной детали. Чем меньше первоначально выделенное поле и чем менее значимо первоначальное содержание для формирования конфабуляторного ответа, тем больше степень патологии. Если в основе конфабуляторного ответа лежит более одной четко воспринятой детали, такой ответ считается конфабуляторной комбинацией.

Некоторые авторы предлагают считать конфабуляторными интерпретации не только с плохой формой (DW-), но и с хорошей (DW+). Это не соответствует точке зрения Роршаха и большинства других исследователей. Как указывают Клопфер и соавторы и Вайнер, конфабуляторные ответы всегда подразумевают концепцию с определенной формой и всегда являются ответами с плохой формой. Указания на предметы неопределенной формы не относятся к конфабуляторным. Например, ответ «краб» на табл. I, опирающийся на увиденные вверху «клешни», не считается конфабуляторным, так как форма всего пятна может быть сравнена с очертаниями краба. Ответ «облако» на любое пятно также не относится к конфабуляторным из-за неопределенности концепции.

По мнению Бома, многие оригинальные ответы с плохой формой, которые ничем не мотивированы и «взяты с потолка», можно рассматривать как конфабуляторные, хотя они шифруются как обычные W-.

Конфабуляторные ответы типичны для больных с органическим поражением мозга, шизофрении и для здоровых детей в возрасте 4—6 лет. Рапапорт и соавторы отметили, что конфабуляторные ответы у больных шизофренией очень своеобразны и, отличаются патологической потерей дистанции с пятном.

Фабулизация. Большая аффективная разработка или большая специфичность ответов, чем это оправдано актуальными стимулами.

Например, табл. II, белое центральное пятно и прилежащие темные области:

озеро... опасные скалы». Здесь фабулизированный элемент в слове «опасные», которое никак не определяется первоначальной перцепцией. Или нижнее красное пятно табл. II определяется как «ад». Здесь происходит чрезмерно аффективная разработка ответа. К фабулизациям относятся ответы типа «ужасный человек», «угрожающая поза», «вопящий», «сверкающий» и т.д. Такие ответы могут встречаться у сензитивных личностей, которым приносит удовольствие яркость собственных ответов. У здоровых испытуемых они нередко встречаются при описании мимики.

По мнению Рапапорта и соавторов, наличие даже нескольких фабулизаций в одном протоколе не является патологией, но обилие их указывает на аутистичность мышления. В отличие от больных шизофренией здоровые люди способны дать отчет об эксцентричности своих ассоциаций, когда их об этом спрашивают.

Более патологическим вариантом данного феномена является расширенная (extended) фабулизация, представленная не отдельными словами, а целыми фразами. Например, ответ на табл. V: «два человека лежат на спине. Это мужчина и женщина, они только что были близки и теперь спят».

(Рапапорт и соавторы относили подобные высказывания к конфабуляциям).

Диссоциация симметрии. Приписывание разного значения одинаковым симметричным пятнам. Этот феномен близок к фабулизациям. Например, табл. VII: «это феи, добрая и злая. Добрая — курносая, а у злой — нос с горбинкой».

Абсурдные ответы. Придание отдельным пятнам специфических и разработанных значений, крайне далеких от реальных стимулов. Например, ответ на две точки: «один ребенок плачет, а другой смотрит на него»;

табл. III: «человеческое колено»; табл. VII: «шнурки от ботинок». Во всех этих ответах форма пятна грубо игнорируется.

Описываемый феномен близок к фабулизациям, но является более грубой патологией. Даже однократное появление таких ответов указывает на грубое расстройство мышления; они характерны для больных шизофренией.

Фабулизированные комбинации. Ответы с нереалистической взаимосвязью между двумя или более перцепциями только на основе их пространственной смежности. Чаще всего они выражаются в комбинации различных частей живых существ в единое химерическое создание. Например, табл. IV: «шкура зверя в сапогах»; табл. V: «кролик с крыльями летучей мыши» или «люди с птичьими головами». Такие комбинации могут выражаться неологизмами: «бабочка-карта», «лошадь-экипаж». Мнение Бома об отнесении подобных ответов к контаминациям представляется нам спорным.

Фабулизированные комбинации могут выражаться в виде ответов с неадекватной активностью либо в виде маловероятных или невозможных комбинаций: «две курицы, катящие мячи», «два слона, стоящие на двух других монах», «собаки, взбирающиеся на бабочку», «кролик с червями, вылезающими из глаз» (табл. X, нижние зеленые продолговатые области с объединяющей их центральной частью).

Как отмечают Рапапорт и соавторы, фабулизированные комбинации встречаются в протоколах и здоровых людей, но последние, как правило, сопровождают такие ответы улыбкой или соответствующими объяснениями, удивляясь, что подобная мысль пришла им в голову. Больные шизофренией высказывают фабулизированные комбинации без всякой критики. В тех случаях, когда отношение испытуемых к подобным ответам не вполне ясно, необходимо спросить у них: «А такое бывает?».

Клопфер и соавторы крайне низко оценивают уровень формы фабулизированных комбинаций, приписывая им самую низкую оценку: -2.0. Такая точка зрения представляется нам неправильной, поскольку каждая составляющая такой комбинации имеет, как правило, хорошую форму. В этих случаях мы предлагаем оценивать форму каждой из составляющих, суммировать их и из полученной цифры вычесть 0.5 очка за неадекватную комбинацию концепций.

Феномен «прозрачности». Близок к фабулизированным комбинациям, когда испытуемый называет объекты, которые нельзя увидеть одновременно, так как один из них заслоняет другой. В таких ответах тело видится сквозь одежду, а внутренние органы — сквозь внешние ткани, например, «это человек, а эта часть — его сердце». Если подобные ответы не оправдываются рентгеновскими снимками или анатомическими рисунками, они свидетельствуют о нарушениях мышления.

Контаминации. Полное слияние двух дискретных образов в единый ответ. Например, табл. III, верхнебоковое красное пятно: «кровавый остров»; табл. IV: «печень респектабельного служащего» (пример Роршаха). Иногда этот феномен проявляется в неологизмах, например, «кошко-птица» («catbird»). Контаминации встречаются исключительно редко и всегда свидетельствуют о грубых расстройствах мышления. По мнению Рапапорта и соавторов, контаминации отражают текучесть перцептуальных границ у больных шизофренией и их неспособность удерживать возникающие образы отдельно друг от друга.

Аутистическая логика. Примеры подобных ответов: «маленький лев; он маленький, так как занимает только часть пятна»; «два человека над спиртовкой, они греют руки, значит, это спиртовка». В эту категорию интерпретаций входят ответы по числу и положению: «ангелы, потому что они над землей», «Северный полюс, потому что он на верхушке».

Странные вербализации. Близкие к аутистической логике ответы: «прекрасная собака, самая благородная из собак», «одна из подвздошных костей... левая», «первая таблица напоминает мне anus, и это заставляет меня полагать, что все остальное будет то же самое».

Символические ответы («добро и зло», «жизнь борется со смертью»). Здоровые испытуемые могут использовать символику как заключение или добавление к уже разработанному ответу. При этом они тяготеют к общепризнанной цветовой символике: голубое — холодность, красное — гнев, черное — зло и т. д. В тех случаях, когда символический ответ крайне индивидуален, является единственным ответом на пятно или доминантным и произносится с уверенностью в его реальности, можно считать его проявлением расстройства мышления.

Абстракции. «Смерть», «осень», «веселость», указания на цифры, буквы и геометрические фигуры.

Неопределенность ответа. «Хвост и задняя нога чего-то, ныряюшего в вечность, выходящего из этого мира и ныряющего в ничто». Такие ответы, как и абстракции, встречаются у больных шизофренией.

Амбивалентность, или движения с двояким смыслом. Табл. VII, с-положение: «две девочки, из которых одна приглашает, а другая отказывается». Такие ответы встречаются у больных неврозами, шизофренией и у шизоидных психопатов.

Симптоматическое значение показателей теста Роршаха (обзор литературы)

Тип восприятия

Количество целостных ответов Роршах рассматривал как «индикатор тенденции к ассоциативной и вообще к усложненной деятельности, абстрактной или комбинационной». По его наблюдениям, здоровые испытуемые чаще всего давали от четырех до семи W-ответов. Более семи целостных ответов в протоколе отмечалось у лиц с высоким интеллектом и большим богатством ассоциаций, у людей честолюбивых, склонных к фантазии, и у художников. Мало W-ответов он наблюдал у слабоумных, педантов, при депрессии и при простой форме шизофрении. Все эти наблюдения позволили Роршаху рассматривать целостные ответы как один из важнейших признаков интеллекта. Конфабуляторные ответы он наблюдал только в патологических случаях у испытуемых с низким интеллектом, у дебилов, у маниакальных больных, у лиц, страдающих.эпилепсией, шизофренией, и при органическом поражении мозга.

Ответы на обычные детали (D) Роршах связывал с практическим интеллектом. Необычные детали (Dd) он наблюдал у «придирчивых и мелочных» испытуемых и у больных шизофренией с явлениями речевой разорванности. Ответы на белый фон, по мнению Роршаха, всегда представляли оппозиционную установку.

Тех лиц, которые продуцировали много W и мало D, Роршах считал либо абстрактными мыслителями, либо фантазерами, либо «честолюбцами качества», отвергающими мелочную конкретность ежедневной жизни. Тех, кто при среднем числе W имели много D, он относил к практикам, тяготеющим к осязаемому и предпочитающих здравый смысл учености. Если же испытуемые, помимо этого, имели одновременно много Dd, то, по мнению Роршаха, такие люди тяготели к кропотливой работе с мелкими деталями, они могли быть отличными наблюдателями, но отличались малыми абстрактными и комбинационными способностями и застревали на мелочах. Значительное количество Dd-ответов Роршах связывал также с «честолюбием количества».

В большинстве последующих исследований положения Роршаха, касающиеся ответов по локализации, были приняты за основу и подверглись лишь небольшой доработке. Прежде всего обнаружилось, что целостные ответы могут служить значимой характеристикой интеллекта только в том случае, если они представляют собой ответы с хорошей формой и при этом являются не банальными, а либо комбинаторными, либо оригинальными по особенностям восприятия. Наоборот, большое количество плохих целостных ответов (W-) говорит либо о низком интеллекте, либо органическом или эндогенном поражении мозга, либо о чрезмерной интеллектуальной амбиции. Часто такие плохие целостные ответы встречаются у детей. Здесь они — не проявление сложной ассоциативной деятельности, а грубый способ наблюдения без выделения деталей, сходный с неопределенным видением близоруких .

Высказывания Роршаха о связи между способностью к даче целостных ответов и интеллектом получили дальнейшее развитие. Бом указывал, что W-ответы говорят о способности к целостному обзору, к восприятию основных взаимосвязей и поэтому имеют определенное отношение к теоретическому интеллекту и систематическому мышлению.

Эйнсуорс и Клопфер расценивали роль W в зависимости от четкости восприятия последних. Если удельный вес W более 30 %, то при высоком уровне формы это говорит о значительных интеллектуальных способностях при среднем уровне формы — о чрезмерной интеллектуальной амбиции, при плохой форме — о малой способности к «организующей деятельности», т. е. о среднем или низком интеллекте. Если удельный вес W менее 20%, это указывает на «низкую степень интересов в поисках взаимосвязей между, отдельными фактами опыта». Преобладание усеченных W авторы расценили как проявление чрезмерно критических установок.

В отличие от других авторов Мейли-Дворецки целостные ответы рассматривала не как интеллектуальный, а как гностический показатель. Так, комбинаторные целостные ответы с хорошей формой автор расценила, как высший уровень восприятия, включающий анализ, синтез и логическую интеграцию последовательных впечатлений в хорошо структурированное единство.

Наблюдения над дошкольниками показали, что целостные конфабуляторные ответы типичны для детей 4—6 лет. У взрослых такие ответы всегда являются патологическим признаком. Они встречаются при олигофрении, органическом поражении мозга и шизофрении. Высказывалось мнение, что такие ответы указывают на слабость связей с реальностью и недостаточную критичность.

Количество работ, экспериментально подтверждающих теоретическую трактовку целостных ответов, сравнительно невелико. Коэффициент корреляции между количеством W и оценкой интеллекта по психометрическим тестам, по данным Абрамс, равен 0.358, а по данным Высоки — 0.290 для вербальных и 0.273 для невербальных тестов. Фелдман не нашла разницы в удельном весе целостных ответов между лидерами и не лидерами, определенными по социометрическим тестам в студенческих группах.

В интерпретации D-ответов большинство авторов следовали за Роршахом, рассматривая их как проявление интереса к очевидным фактам, как фактор контакта, здравого смысла и практического интеллекта. Отмечено уменьшение D-ответов у больных шизофренией.

Необычные ответы Dd стали рассматривать более дифференцированно. Ответы на крошечные детали dd продолжали интерпретировать как символ мелочности, прилежности, педантизма и навязчивости, а в позитивном плане — как признак острого дара наблюдения. Напротив, Шехтел нередко отмечал подобные ответы у нормальных личностей, не являющихся ни педантами, ни мелочными.

Эйнсуорс и Клопфер расценили de-ответы как «проявление страха войти во что-нибудь слишком глубоко», di-ответы с хорошей формой они отметили «у интеллигентов и артистов». Те же ответы с плохой формой они описали как отражение борьбы шизоидной личности против дезинтеграции. Они указали, что ответы на редкие детали dr не определяются гештальтными свойствами пятен. По их мнению, у лиц с высоким интеллектом ответы на редкие детали свидетельствуют о высокодифференцированной чувствительности, а обилие таких ответов у людей среднего интеллекта говорит о навязчивом и ригидном исполнителе. Филлипс и Смит находили увеличение ответов на редкие детали у двух противоположных групп: у слабоумных они имели плохую форму (F-), а у лиц с высоким интеллектом — хорошую (F+).

Много споров вызвала трактовка Роршахом диагностической ценности ответов на белый фон. Бек и Бом, поддерживая точку зрения Роршаха, указывали, что S-отвсты у здоровых лиц свидетельствуют об упрямстве, у психопатов — об агрессивном поведении, а у больных шизофренией — о негативизме. Бом писал, что сочетание указаний на фон с цветовыми ответами встречается при агрессивности, направленной во вне, а при сочетании с ответами по движению агрессия направляется на себя, проявляясь в неуверенности и чувстве неполноценности. Сочетание большого количества ответов на белый фон с интраверсивным типом переживания может, по его мнению, указывать на повышенную вероятность несчастных случаев.

Однако целый ряд исследований опроверг роршаховскую трактовку. Лепфе описал результаты обследования школьников, которые давали до 20 и более ответов на белый фон, но не обнаруживали никаких признаков упрямства. В наблюдениях Шехтела подростки-правонарушители давали значительно меньше S-ответов, чем нормальные подростки. Обнаружилось, что S-ответы у здоровых испытуемых встречаются значительно чаще, чем у психически больных, и что много ответов на белый фон дают испытуемые с высоким интеллектом.

Пытаясь примирить точку зрения Роршаха с выводами его оппонентов, некоторые авторы предлагали своеобразные эклектические трактовки. Так, Эйнсуорс и Клопфер предложили считать S-ответы «интеллектуальным видом оппозиции», проявлением «силы „Я"». Рауш де Траубенберг связала S-ответы с интеллектуальным богатством и одновременно с оппозицией и стенической реакцией на травмирующую ситуацию.

Более дифференцирование подошли к проблеме ответов на белый фон Филлипс и Смит и Мсйли-Дворецки. Они указали, что S-ответы с плохой формой характерны для детей дошкольного возраста. Появление их у взрослых всегда является патологическим признаком и отмечается у дефектных шизофреников и при органическом поражении мозга. Напротив, комбинацию ответов на белый фон с хорошими формами следует рассматривать как проявление пластичности, гибкости и оригинальности мышления.

В статье, специально посвященной анализу интерпретации ответов на белый фон. Шахтер показал, что непослушные, гневливые и агрессивные дети и подростки не обязательно дают S-ответы. С другой стороны, имелись испытуемые, дававшие такие интерпретации, но не страдающие нарушениями характера. В одном из его наблюдений 18-летняя девушка не проявлявшая никакой агрессивности или оппозиции к окружающим, дала 23 ответа на белый фон (40 % всех интерпретаций). Автор обнаружил малое количество таких ответов у дебилов, их высокий удельный вес у лиц интеллектуального труда (врачей) и относительно небольшое их количество у лиц, совершивших суицидальные попытки и на основании этого считающихся агрессивными по отношению к себе. Эти находки позволили автору отвергнуть концепцию Роршаха о связи ответов на белый фон с «оппозиционной тенденцией» и прийти к выводу, что S-отвсты не имеют единого значения и должны интерпретироваться с учетом всего протокола.

Если попытаться подытожить все литературные данные относительно интерпретации ответов по локализации, то обращает на себя внимание многочисленность, противоречивость и произвольность трактовок, стремление приписать каждому из показателей какое-то специальное значение. В оценке показателей, из которых слагается тип восприятия, нет единой теоретической установки. Трактовка каждого феномена строится чаще всего по принципу аналогий и «здравого смысла». Каждое из слагаемых типа восприятия интерпретируется отдельно от других и служит оценкой для разных черт личности; взаимосвязь их друг с другом совершенно не учитывается.

Однако из приведенного обзора можно сделать ряд важных выводов. Прежде всего интерпретации одних и тех же слагаемых типа восприятия часто бывают противоположны друг другу, и оценка их положительных или отрицательных свойств в первую очередь определяется уровнем формы. Положительными свойствами «обладают» только те ответы, в которых концепция соответствует очертаниям пятна. Эта закономерность характерна как для целостных ответов W, так и для ответов на белый фон S, и на редкие детали dr. Менее отчетливо она выступает для категории D-ответов, так как последние вследствие их частой встречаемости обычно оцениваются как ответы с хорошими формами.

Комбинаторные целостные ответы с хорошей формой следует, по-видимому, относить к высшим уровням восприятия. Они свидетельствуют о хорошем интеллекте и определенной зрелости мозга; среди других типов ответов по локализации они появляются последними.

Целостные ответы с плохой формой, включая конфабуляторные, у взрослых являются патологическими феноменами, а у детей — закономерным этапом становления зрительной перцепции. Ответы на редкие детали (dr) и на белый фон (S) с хорошей формой свидетельствуют, по-видимому, о высокодифференцированном и пластичном восприятии. Те же ответы с плохой формой появляются при органических поражениях мозга. Ответы на белый фон с плохой формой характерны для определенных этапов детского возраста. Любая теория, претендующая на интерпретацию ответов по локализации в методике Роршаха, должна удовлетворительно объяснить этот феномен сходства между особенностями зрительного восприятия ребенка и больного с органическим поражением мозга.

Судя по приведенным литературным данным, интерпретация ответов на белый фон как «оппозиционных» ошибочна. Что касается связи хороших целостных ответов (W+) с теоретическим, а хороших обычных ответов (D+) с практическим интеллектом и чувством реальности, то, по-видимому, в таких трактовках содержится некое рациональное зерно, но эти гипотезы нуждаются в более строгих доказательствах.

Процент ответов с четкой формой (F+%)

По Роршаху, высокий процент четких форм означает, во-первых, способность к концентрации внимания, делающую возможным четкое восприятие, во-вторых, сохранность остроты энграмм, в-третьих, способность экфорировать и выносить в сознание эти энграммы и, в-четвертых, способность к ассоциативным процессам. В целом Роршах считал F+% «индикатором четкости ассоциативного процесса и одновременно устойчивости внимания и концентрационной способности». Он полагал, что благодаря этим свойствам F+% является одним из важнейших компонентов интеллекта. Оптимальную величину F+% Роршах определял в 80—95 %. Этот показатель понижается у больных с органическим поражением мозга, эпилепсией, шизофренией и у олигофренов. Самый высокий F+%, доходящий до 100 %, Роршах отмечал у педантов и депрессивных больных.

Все эти находки подтвердились последующими исследованиями. Было замечено, что в протоколах психически здоровых взрослых испытуемых грубые ответы F- исключительно редки. Средние цифры F+% у здоровых испытуемых, по данным различных авторов, колеблются в предалах, указанных Роршахом. В оценке низкого F+% важна величина общего количества ответов. В коротком протоколе низкий F+% более указывает на патологию, чем в длинном. Этот показатель снижается при органических поражениях мозга, травме головы, при усталости и неврозах, шизофрении, эпилепсии, олигофрении. Была обнаружена прямая связь этого показателя с увеличением хронологического возраста у детей. Парадоксальное увеличение F+% у тревожных субъектов Филлипс и Смит объяснили общей тенденцией таких испытуемых ограничивать свои интерпретации частыми и популярными ответами.

Предложенная Роршахом трактовка F+% как интеллектуального фактора, как правило, не оспаривалась, а только по-разному перефразировалась. Бом полагал, что «глупые» люди имеют низкий F+%, так как они не способны к точному наблюдению. Бек и вслед за ним ряд других авторов, не отвергая роршаховской трактовки F+% как интеллектуального фактора, стали одновременно рассматривать этот показатель и как некую личностную характеристику, как выражение «силы „Я"». Под этим термином они понимали меру стабильности личности, ее способность к организации, планированию и контролю поведения.

Основные попытки валидизации рассматриваемого показателя касались изучения его связи с оценками интеллекта, полученными при помощи психометрических тестов. Алтус и Томпсон и Вишнер не обнаружили значимых связей между F+% и интеллектом. Напротив, по мнению Висс-Эхингер, корреляция между этими показателями очень отчетливая. Абрамс определяет эту корреляцию равной 0.354, Хертц — 0.460, Бек — 0.640, Форд — 0.306. По данным Высоки, она равна 0.193 для невербальных и 0.209 – для вербальных тестов на интеллект.

Валидность гипотезы о связи между уровнем формы и «силой "Я"» рассматривалась в обзоре Франка. Согласно приведенным автором литературным данным, не было обнаружено корреляции между F+% и оценкой «силы „Я"», полученной по специальным опросникам; кроме того, F+% не изменялся в условиях стрессовой ситуации. Тем не менее, на основании возрастного увеличения F+% у детей, уменьшения этого показателя при нарастании тяжести расстройств и зависимости эффективности лечения психических заболеваний от исходной величины F+% автор сделал вывод, что рассматриваемый показатель отражает способность адаптации к окружающему и, следовательно, может служить показателем «силы „Я"».

Следует отметить, что подобная трактовка представляется слишком общей и малоинформативной. Сам автор обзора отмечает, что понятие «ego», по Фрейду, включает в себя различные аспекты личности (внимание, перцепцию, мышление, память, защитную и синтетическую функции), и поэтому следовало бы изучить взаимосвязь между F+% и различными функциями «ego».

Подводя итог сказанному, можно согласиться с большинством авторов, что F+% коррелирует с интеллектуальным развитием испытуемых, но причины этой связи еще не вполне ясны. Оценка F+% как отражения « „Я"» представляется сомнительной.

Тип переживания

Этот критерий считается центральным для всей методики. Более половины книги Роршаха (62 страницы из 117) посвящено описанию кинестетических и цветовых ответов, а также их соотношению.

По мнению большинства исследователей, описание кинестетических ответов является наиболее важным и оригинальным вкладом Роршаха в изучение личности. Роршах рассматривал М как многомерную концепцию и давал ей несколько интерпретаций. Во-первых, кинестетические ответы он считал показателем интеллекта. «У нормальных людей число M-ответов прямо пропорционально продуктивности интеллекта, богатству ассоциаций, способности образовывать новые ассоциативные связи». Во-вторых, он рассматривал М-ответы как меру внутренней жизни, или интраверсию, которая может проявляться в творчестве, воображении и религиозных переживаниях. Развивая эту точку зрения, Эйнсуорс и Клопфер и Бом подчеркивают, что М-ответы отражают именно сознательные компоненты процессов воображения и фантазии, «внутреннюю психическую активность». В-третьих, Роршах полагал, что кинестетические ответы служат показателем эмоциональной стабильности: «Чем более кинестезии, тем более стабилен аффект». В-четвертых, Роршах указывал, что характер кинестетических ответов может отражать основные позиции личности. Например, кинестезии разгибания, когда человеческие фигуры видятся в активном движении, говорят о направленности к внешнему миру, а кинестезии сгибания (согнутые позы) — о бегстве от мира. В-пятых, категория М, по Роршаху, отражает способность к эмпатии, т. е. к пониманию других людей. В-шестых, Роршах отмечал, что «чем больше М, тем менее внушаем субъект».

Этими трактовками интерпретации М-ответов далеко не исчерпываются. Высказывалось предположение, что подобные ответы указывают на внутреннюю систему сознательных ценностей, ориентированную на отдаленные цели. Утверждалось, что М-ответы являются ключом к познанию личности, поскольку отражают ее глубинные желания, бессознательные тенденции, основополагающие установки. Кинг выдвинул гипотезу, что М отражает способность фантазии проецировать себя во времени и в пространстве в межличностной сфере.

Все эти заключения были сделаны чисто эмпирически, и четкого теоретического обоснования они не имеют. Кроме того, ни одна из этих интерпретаций не получила достаточного экспериментального подкрепления.

Связь М-ответов с интеллектом основывали на том, что такие ответы редки у детей, слабоумных больных и малочисленны у лиц, страдающих органическим поражением ЦНС. Однако встречаются и такие испытуемые, у которых низкий интеллект сочетается с 4—6 М-ответами. Специальные исследования обнаружили невысокие коэффициенты корреляции между ответами по движению и оценкой интеллекта по психологическим тестам: 0.191, 0.360, 0.371.

Связи между кинестетическими ответами, с одной стороны, и воображением и творческой продуктивностью, с другой, обосновывали тем, что само по себе оживление материала пятна прочтением в нем движения, которого на самом деле нет, уже включает процессы воображения. Рапапорт и соавторы рассматривали М-ответы как показатель идеаторной активности и, значит, как признак одаренности и способности к творчеству. Авторы считали, что большое число М-ответов у психически больных указывает на патологическое преобладание идеаторной активности (навязчивость, фобия, бред), а их снижение — на опустошение, дезорганизацию или уплощение идеаторного выхода.

Однако специальное изучение связи между М-продукцией и творчеством не выявило значимых корреляций. Все молодые писатели и художники в исследованиях Дудек давали большое число М-ответов (в среднем семь). Различий между пользующимися успехом и менее известными авторами по количеству М-ответов не было. В то же время достаточно большое количество подобных ответов отмечалось у некоторых лиц, не занимающихся творческим трудом. Способности к творчеству у школьников и учителей, оцененные по тесту Торранса, не коррелировали с количеством ответов в методике Роршаха. Не было выявлено значимой разницы в количестве М-ответов у испытуемых с плохим и хорошим зрительным воображением. В работе Руста число М-ответов у детей сравнивалось с оценкой, которую давал преподаватель их художественному творчеству. Была обнаружена малая, но значимая негативная взаимосвязь.

Пытаясь объяснить эти противоречия, Шахтел расценил ответы по движению лишь как «фактор» в способности к творческому опыту. Этот фактор выражается в способности проецирования собственной личности в восприятие окружающего мира, но он не обязательно находит свое выражение в какой-либо творческой продукции. С другой стороны, отсутствие М-ответов не указывает обязательно на неспособность к творческому опыту. Легко заметить, что такой подход исключает возможность объективной проверки гипотезы.

Связь между М-ответами и способностью к эмпатии усматривалась в том, что кинестетические интерпретации включают человеческие образы и, следовательно, говорят о склонности видеть мир, заполненный людьми. Подтверждение этому — более низкое, чем в норме, количество ответов по движению при неврозах. Но оказалось, что таких ответов много при параноидной шизофрении, хотя способность к эмпатии при этом заболевании глубоко нарушена. Кроме того, имеются и экспериментальные данные о том, что показатели эмпатии не коррелируют с числом ответов.

Не подтвердилась и точка зрения об отражении в М-ответах характерных черт личности. Паркер не смог выделить различий в М-ответах у здоровых испытуемых и у больных шизофренией.

Что касается других трактовок кинестетических ответов, то большинство из них не поддаются экспериментальной проверке. Такое обилие интерпретаций и их недоказуемость привели некоторых исследователей к неутешительному выводу, что ответы по движению непереводимы ни в психиатрические, ни в психологические термины и как бы находятся в другом измерении.

Не менее сложна и противоречива проблема интерпретации цветовых ответов. Указывая на связь эмоций и восприятия цвета, Роршах во многом опирался на обычный жизненный опыт. «Мрачный человек — тот, который видит все в черном цвете, в то время как веселый говорит, что видит все через розовые очки. Черное — цвет печали... Нельзя вообразить веселую вечеринку без цвета, и карнавал без него немыслим». Кроме того, Роршах исходил и из своего клинического опыта: депрессивные больные предпочитали давать ответы на ахроматические пятна, а маниакальные и истерики давали много ответов на цветные таблицы.

Роршах полагал, что первичные ответы по цвету служат выражением импульсивности, цветоформовые ответы являются признаком лабильной эффективности, раздражительности, чувствительности и внушаемости, а формоцветовые свидетельствуют о способности к эмоциональному контакту, сопереживанию и об умении владеть собой. Он заметил, что все лица со стабильными аффектами (к этой категории он относил людей, которые кажутся эмоционально не реагирующими, т. е. депрессивных больных, педантов) дают мало цветовых ответов или совсем не замечают цвета, а характеризующиеся нестабильностью аффектов дают много цветовых ответов. Чем больше указаний на цвет, тем более лабильна аффективность. Левый цветовой тип отражает уравновешенную, а правый — возбудимую и плохо управляемую аффективность. Наконец, Роршах отметил, что некоторые испытуемые переживают эмоциональный и ассоциативный ступор при показе цветной табл. VIII вслед за черными таблицами. Такой «цветовой шок» он рассматривал как патогномоничный признак невротического угнетения аффекта.

Основные положения цветовой концепции Роршаха принимались без изменений большинством его последователей. Так, Рапапорт и соавторы были согласны с Роршахом в оценке цветовых ответов. При этом они полагали, что при первичных ответах по цвету С происходит «короткое замыкание» ассоциативного процесса, при цветоформовых ответах CF задержка больше, а при формоцветовых FC — она наибольшая, что указывает на гибкий контроль и тщательную регуляцию перцептуальных и ассоциативных процессов.

Согласно трактовке Эйнсуорс и Клопфера, цвет — эмоциональный вызов испытуемому. Само по себе наличие цветовых ответов говорит о том, что субъект, скорее, взаимодействует со своим окружением, чем изолируется от него. Способы оперирования цветом позволяют оценить умение интегрировать внешние влияния с собственной активностью. При этом FC-ответы предполагают хороший контроль над эмоциональными воздействиями, CF-ответы — неконтролируемую реактивность на окружающие влияния, а С-ответы указывают на патологическое отсутствие контроля над эмоциями. По мнению авторов, основные виды эмоционального реагирования, представленные индивидом в его реакциях на цвет, проявятся и в межличностных взаимоотношениях.

Пиотровски определял цветовые ответы как «индикатор желаний». Первичный ответ по цвету С есть показатель желаний, целиком концентрированных на себе; в протоколах здоровых взрослых он не встречается. FC-ответы отражают желания, при которых учитываются права и нужды других, а ответы типа CF занимают промежуточную позицию между FC и С.

Связь между способами реагирования на цвет и эмоциональными особенностями личности, являющаяся одной из основных гипотез теста Роршаха, неоднократно подтверждалась при исследовании различных групп испытуемых. Наблюдения над детьми показали, что у самых маленьких много С и CF, мало или нет. FC. В дальнейшем первичные ответы по цвету исчезают, и постепенно FC начинают преобладать над CF. Этот процесс идет параллельно эмоциональному созреванию ребенка. В маниакальном состоянии дается много цветовых ответов, при депрессии ответов на цвет становится меньше либо они вовсе исчезают. Чем тяжелее невроз, тем больше дается С- и CF-ответов. Среди больных неврозами самая высокая «сумма цвета» отмечена у истериков (по данным Рапапорта и соавторов, в среднем 3.8). Самое низкое число цветовых ответов отмечается у инертных, апатичных, эмоционально заторможенных больных.

Однако гипотеза о связи между аффектнвностью и восприятием цвета до сих пор не имеет рационального объяснения; она неоднократно критиковалась как клиницистами, так и экспериментаторами. Так, по мнению Шапиро, С-ответы у некоторых больных хронической шизофренией и многих больных с органическим поражением мозга связаны не с аффектом, а с пассивностью больных, поскольку процесс цветового восприятия требует меньше усилий и меньше активности «Я», чем, например, восприятие формы. Сходной точки зрения придерживается и Шахтел, считающий выраженную экстраверсию не столько активностью, сколько реактивностью. Корреляцию между цветовыми ответами и аффективностью автор объясняет тем, что и восприятие цвета, и переживание аффекта характеризуется пассивностью, непосредственностью и чувствами удовольствия-неудовольствия. В отличие от восприятия формы восприятие цвета не требует активности испытуемого. Непосредственность цветового ощущения выражается в том, что человек сразу воспринимает «что-то красное», в то время как оценка формы требует времени на узнавание. Наконец, цвета всегда обладают теми или иными аффективными характеристиками. Они воспринимаются как горячие и холодные, возбуждающие и успокаивающие, веселые и мрачные и т. д.

Человек, переживающий тот или иной аффект, также пребывает в пассивном состоянии. Он «тронут» жалостью, «охвачен» гневом, «оглушен» печалью. Аффективная реакция характеризуется непосредственностью отношений между внешним стимулом и лицом, подвергшимся воздействию этого стимула; она возникает сразу, без размышлений и суждений об объективности возникшего чувства. Хорошо известна и направленность аффективных реакций, их тесная связь с мотивациями данной личности.

По мнению Шахтела, каждому человеку свойствен определенный «перцептуальный стиль личности», т. е. способность к той или иной степени активности. Этот стиль находит свое выражение не только в перцепции, но во всей структуре личности, в поведении и опыте человека. Выраженная пассивность в сфере зрительной перцепции определяет тенденцию быть пассивно захваченным влиянием сенсорных стимулов, ведет к неспособности к организации и адекватному структурированию сенсорного поля, т. е. обусловливает сильное влияние цвета и относительно плохую способность к восприятию формы. Та же пассивность в аффективной сфере принимает форму ошеломления аффектом, неспособности контролировать его, беспомощности по отношению к нему.

Пиотровски считал, что понятие импульсивности неприменимо в интерпретации цветовых ответов. Многие лица, несмотря на наличие CF-и С-ответов, спокойны и не склонны к импульсивным поступкам.

Серьезному критическому пересмотру подверглось понятие «цветового шока», под которым стали понимать всякое отчетливое нарушение ровного течения ассоциаций при показе цветных таблиц. Уже Штаудер в 1938 г. отметил отсутствие признаков цветового шока у огромного большинства психопатических личностей и больных эпилепсией и, наоборот, наличие их у людей без каких-либо аффективных нарушений. В дальнейшем обнаружилось, что «невротический цветовой шок» дают 83 % здоровых взрослых испытуемых, а у детей он часто отсутствует, даже в случаях серьезных аффективных нарушений.

Лазарус изучил ответы 100 студентов на хроматические и ахроматические серии таблиц. Оказалось, что цвет либо играет минимально роль, либо вовсе не имеет отношения к вызыванию проявлений «цвеого шока». Отсутствие статистически значимой разницы в ответах на стандартные и ахроматические таблицы Роршаха было подтверждено и в других работах. Рокуэлл и соавторы, напротив, получили противоположные результаты. По их данным, цвет оказывал различный эффект на перцептуальные процессы различных групп субъектов. Эти расхождения во мнениях между авторами объяснялись тем, что для исследования брались разные группы больных, и тем, что по-разному оценивались признаки цветового шока. Проанализировав подобные работы, Эйнсуорс сделала заключение, что цвет нарушает восприятие только у некоторых испытуемых. Киин и Ваугман на основании обзора литературы пришли к выводу, что «цветовой шок» обусловлен не цветом, а другими особенностями пятен.

Попытки поисков связи между цветовыми ответами и отдельными аффективными характеристиками (застенчивость, общительность, импульсивность, внушаемость, тревожность) дали неопределенные или противоречивые результаты.

Поданным Хертц и Бсйкер, корреляция между показателем «суммы цвета» и эмоциональной неустойчивостью равна 0.360. Босс отметил, что чем больше было выражено антисоциальное поведение у психопатов, тем больше определялось у них ответов С и CF. Другие авторы пришли к противоположным выводам. Бартолечи, а также Глуэк и Глуэк обнаружили у детей и подростков частое несоответствие между типом и числом ответов на цвет, с одной стороны, и импульсивностью, внушаемостью и эмоциональной лабильностью — с другой.

Авторы обзоров, посвященных связи между цветовыми ответами в тесте Роршаха и аффективностью, приходят к выводу, что не существует значимых корреляций между особенностями восприятия цвета и такими личностными свойствами, как импульсивность, внушаемость, эмоциональность и др. Франк полагает, что ответы по цвету являются только одним из параметров, отражающих аффективность. Последняя влияет и на другие показатели (форму, содержание, светотень), но индивидуально у каждого человека, что говорит об отсутствии изоморфных связей между восприятием цвета и эмоциями. Цвета имеют аффективную значимость, но индивидуальную у каждой отдельной личности.

В своей монографии Роршах важную роль отвел соотношению кинестетических и цветовых ответов. Он считал, что ответы по движению отражают внутреннюю жизнь личности, а ответы по цвету — реакцию на внешний мир. Руководствуясь терминологией Юнга, Роршах обозначил отношение к внутренней жизни «интроверсисй», а к внешнему миру — «экстратензией» (не «экстраверсией»), понимая под ними не состояния, а тенденции, процесс.

Выражение интроверсивная личность, согласно Роршаху, обладает хорошо развитой функцией воображения, и ее интересы определяются больше интрапсихической жизнью, чем внешней средой. Это чаще всего замкнутые люди с «дифференцированным интеллектом», большой собственной продуктивностью и стабилизированной аффективностью, с малым кругом общения, но интенсивными контактами. Таких людей характеризует размеренная, нередко неловкая моторика и плохая приспособляемость к реальности.

Выражение экстратензивная личность, по Роршаху, высокочувствительна к своему окружению. Она характеризуется репродуктивным типом интеллекта, лабильной аффективностью, живой, пластичной моторикой с определенной ловкостью и умелостью, большим, но поверхностным кругом общения, хорошей приспособляемостью к своей среде. Главное отличие интроверсивности от экстратензивности заключается в большей зависимости личности от внутренних переживаний, чем от внешних впечатлений.

Коартированные и коартативные типы, по его мнению, чаще встречаются у черствых и сухих людей с малой оригинальной продуктивностью и незначительным аффективным резонансом, а также у больных с навязчивым состояниями. Амбиэквальность он чаще отмечал у творческих натур.

Роршах указывал, что тип переживания не является неизменной величиной. Алкогольное опьянение и приподнятое настроение сдвигают его в сторону экстратензии, депрессия и усталость — в сторону коартации. На различных этапах жизни происходят характерные изменения типа переживания. У дошкольников он амбиэквальный или экстратензивный, у школьников — коартированный или коартативный; в 30 лет увеличивается склонность к интроверсии, а после 40 лет она убывает. В случае развития сенильной деменции снова развивается экстратензия.

Попытки проверки положений Роршаха о связи соотношения кинестетических и цветовых ответов с определенными типами личности дал противоречивые результаты. Одни авторы (Верной, Палмер) не находили значимых взаимосвязей между типом переживания и оценке интро-экстраверсии, полученной по опросникам. Другие авторы эти взаимосвязи подтверждали, но при этом получали результаты, отличающиеся друг от друга. Хертц и Бейкер нашли, что тест Роршаха дает высоки корреляции с фактором интро-экстраверсии, определенным по другим тестам. Айзенк пришел к выводу, что интраверсия связана с удельным весом кинестетических ответов (М%), но в противоположность общепринятой точке зрения обнаружил связь экстраверсии не с цветовыми ответами, а с удельным весом обычных деталей (D%). Аллен с соавторами, наоборот, отметили, что основное различие между экстравертам и интровертами определяется именно суммарным показателем цветовых ответов, в то время как разница по М% оказалась недостоверной.

Некоторые исследователи высказывали критическое отношение к понятию «тип переживания». Рапапорт и соавторы указали, что использование в тесте Роршаха категорий интраверсии и экстратензии ведет неразрешимым противоречиям в клинике. Например, снижение ответов по движению и увеличение ответов по цвету при шизофреническом дефект совершенно бессмысленно толковать как «усиление экстратензивных тенденций». По мнению этих авторов, преобладание в протоколе движения или цвета отражает тенденцию индивида либо к мышлению, либо к свободному аффективному выражению. Уолтон считал ошибочным давать оценку личности по протоколам теста Роршаха у больных с органическим поражением ЦНС. Эйнсуорс и Клопфер писали, что концепция типа переживания сложна для осмысления, плохо сопоставима с клиническим опытом и труднодоступна верификации; к тому же теоретический базис, из которого она исходит, мало понятен большинству исследователей.

Подводя итоги приведенным выше литературным данным, мы видим, что большинство авторов отмечают небольшие положительные корреляции между количеством ответов по движению и оценкой интеллекта по психометрическим тестам. Весьма вероятно, что М-ответы как-то отражают идеаторную активность и эмоциональную стабильность личности. Остальные трактовки кинестетических ответов представляются сомнительными.

Цветовые ответы, по-видимому, действительно отражают аффективность испытуемых, но они коррелируют не с отдельными личностными чертами или аффективными характеристиками, а, скорее, с общим эмоциональным тоном. Чем больше цветоформовых и первичных ответов по цвету, тем более незрела и более лабильна эмоциональность. По всей вероятности, это положение неприменимо к больным с шизофреническим дефектом и лицам, страдающим органическими поражениями ЦНС. Использование критерия «цветового шока» является, очевидно, неправомерным.

Не подлежит сомнению замеченный Роршахом важный факт некоторой реципрокности взаимоотношений между ответами по движению и по цвету. Первые отражают внутреннюю активность, устойчивость аффективной жизни и малую внушаемость, вторые — активность на внешние раздражители (реактивность), эмоциональную лабильность и большую степень внушаемости. Поэтому в каждом отдельном протоколе важны не абсолютные цифры кинестетических и цветовых ответов, а соотношение между ними. Именно это соотношение в какой-то мере может служить показателем интраверсии-экстратензии, но в ряде случаев (шизофренический дефект, органическое поражение ЦНС) пользоваться им нельзя. В целом вопрос о связи соотношения между кинестетическими и цветовыми ответами с определенными личностными характеристиками остается еще недостаточно освещенным, а теоретические предпосылки этой связи не вполне ясными.

Другие показатели

Среднее количество ответов по Роршаху равно 15—30, по Рапапорту и соавторам — 24, по Клопферу, и Келли — 30—40. Меньшее количество ответов дают испытуемые, «честолюбивые в отношении качества», больные в состоянии депрессии или с шизофренической отгороженностью. Патологическим считается уменьшение ответов до 15 и ниже. Количество ответов более среднего уровня дают здоровые люди с повышенным настроением, охотно фантазирующие, «честолюбивые в отношении количества», больные в маниакальном состоянии, страдающие эпилепсией и некоторыми формами шизофрении.

Среднее время реакции колеблется от 10 с до 1 мин, среднее время ответа от 30 с до 1 мин, ближе к 30 с. Если среднее время реакции на хроматические таблицы более, чем на 10 с превышает среднее время на ахроматические, это трактуется как «нарушение эмоциональных влияний от окружающего». Укорочение среднего времени ответа наблюдается при маниакальных состояниях, удлинение — при депрессии, эпилепсии и органических поражениях мозга.

Ответы по форме (F) рассматриваются как выражение ограниченного или обедненного типа восприятия, лишенного как аффективных нюансов, так и богатства воображения. Умеренное количество таких ответов (20—50 %) указывает на способность воспринимать ситуацию объективно, без приписывания ей личностных значений. Увеличение Р% до 80 и более говорит недостаточно дифференцированном интеллекте или бедной личностной организации. Если F% равен 50—80, вероятно невротическое обеднение способов восприятия. Если F% менее 20, это говорит о малом количестве объективных, реальных взаимоотношений с миром.

А% считается самым общим индикатором стереотипии мышления. Средние величины этого показателя различны по данным разных авторов. У Бека среднее А% равно 47, при колебаниях от 30 до 65 %. Рапапорт и соавторы определяют среднее количество А-ответов в 40%, Лосли-Устери указывает на 36—53 % для мужчин и 30—50 % для женщин Эйнсуорс и Клопфер считают оптимумом А% от 20 до 35 %. Этот показатель увеличивается с возрастом, он нарастает при органических поражениях мозга и при депрессии. У слабоумных больных количество ответов по животным может достигать 100%. В ряде случаев при низком А% стереотипия мышления может проявляться в преимущественном преобладании любой другой категории ответов, например анатомических.

Популярные ответы всеми авторами рассматриваются как проявление тенденции мыслить общепринятыми и стереотипными терминами, как выражение «здравого смысла» и хорошей социальной приспособленности. У психически больных этот показатель может говорить о способности контакту. Бек отмечал в среднем семь популярных интерпретаций на протокол из 30 ответов, Эйнсуорс и Клопфер — 5 на 20—45 ответов. По данным Рапапорта и соавторов, удельный вес популярных ответов достигает 20—25 % от общего числа ответов. Уменьшение количества то популярных ответов отмечается при некоторых формах шизофрении и рассматривается как признак отчужденности от мира.

Другим признаком отгороженности от окружающего считаются низкие числа индекса реалистичности (RI): от 0 до 4 баллов. У здоровых взрослых этот показатель чаще всего равен 5—7.

Оригинальные ответы указывают на направленность интересов и общую образованность испытуемых. Некоторые авторы эту категории ответов не выделяют.

Термин FM (движение животных) был введен Клопфером в 1942 г. Основываясь на том факте, что дети нередко указывают на животных, находящихся в движении, но при этом не дают человеческих кинестетических ответов, Клопфер и Келли расценили FM как выражение импульсов от более примитивных и архаических, т. е. инстинктивных уровней личности. Преобладание FМ над М они считали проявлением инфантильности.

В более поздней работе Эйнсуорс и Клопфер представили эту точку зрения в развернутом виде. Согласно их трактовке, в протоколах с количеством М-ответов не менее трех соотношение FM > 2М говорит о том, что испытуемый управляется немедленной потребностью в удовлетворении, a не отдаленными целями (примером такого поведения могут служить импульсивно действующие дети). При М >FM импульсивная жизнь подчинена системе ценностей индивида. При М - FM импульсивная жизнь и система ценностей не влияют друг на друга.

Пиотровски сначала рассматривал FM-ответы как раннюю стадию развития М-ответов, а потом связал подобные интерпретации с «энергетическим уровнем» испытуемого. Согласно Лосли-Устери, FM-ответы отражают «внутренние установки, связанные со строгими табу». Бек | данную категорию ответов не выделял.

Еще более спорна трактовка ответов, описывающих движение неодушевленных объектов (m). Этот символ был предложен Пиотровски в 1936 г. Он трактовал такие ответы как отражение концепции «роли в жизни, желаемой, но недостижимой». Эйнсуорс и Клопфер считали подобные интерпретации, с одной стороны, признаком внутреннего напряжения и конфликта, с другой — отражением чувства беспомощности личности перед лицом угрожающих сил, находящихся вне ее контроля. Эти взгляды получили поддержку других авторов. Бом описал m-ответы среди особых феноменов под названием «кинестетических дескрипций» и отметил, что они встречаются почти исключительно у больных шизофренией и шизоидных личностей.

Значительные разногласия существуют между исследователями в трактовке симптоматического значения ответов на светотень. Различия в оттенках не были задуманы автором теста, они впервые появились в процессе типографского исполнения таблиц. Однако Роршах незадолго до смерти отметил, что оттеночные ответы указывают на «осторожно адаптируемую и сознательно контролируемую аффективность».

Симптоматическое значение показателей теста Роршаха (обзор литературы)

Бом вслед за Биндером связывает оттеночные ответы F(C) с тонко нюансированной эмоциональностью и впечатлительностью. Указания на диффузную светотень он считает выражением дисфорического настроения. В одних случаях (FCh+) испытуемый может управлять им сознательно, в других (ChF) он его недостаточно контролирует, а в третьих (чистые Ch) вообще теряет над ним всякий контроль.

В разработках Эйнсуорс и Клопфера оттеночным ответам приписывается большое количество разных интерпретационных значений. Согласно их представлениям, ответы с указанием на текстуру пятен создают в испытуемых «вид контактного ощущения», которое пробуждает в них потребность в «эмоциональной безопасности». Особенности этих текстурных ответов показывают, как личность справляется со своей потребностью в любви. При этом «чистые» текстуральные с-ответы отражают недифференцированную, грубую потребность в любви. Такие ответы встречаются у больных с грубыми органическими поражениями мозга, для здоровых взрослых они не характерны. cF-ответы представляют собой также относительно грубое продолжение ранней потребности в ласке и инфантильной зависимости от других. Такое может возникнуть вследствие неудовлетворения потребности в аффективной близости в раннем детстве. Наконец, Fc-ответы означают осознание потребности в любви, при котором инфантильное стремление к контакту дифференцировано и утончено в более контролируемые проявления.

Ответы на диффузию K и KF авторы расценивают как проявление диффузного беспокойства. За ответами типа FК и k (к последним относятся «рентгеновские лучи» и «топографические карты») они усматривают стремление личности скрыть свое беспокойство и попытки справиться с ним самостоятельно.

Ахроматические цветовые ответы С' при большом количестве цветовых ответов они считают простым расширением реактивности на цвет; при малом количестве цветовых ответов такие интерпретации, согласно их трактовке выражают чувства депрессии, дисфории или, наоборот, эйфории.

Предложенная Эйнсуорс и Клопфером интерпретация оттеночных ответов далеко не бесспорна, ее критиковали Хертц, Пиотровски, Экснер, Шахтел как чрезвычайно сложную и недостаточно валидизированную. Шахтел, например, считал, что текстурные ответы далеко не всегда cвязаны со стремлением к контакту и, значит, с потребностью в любви; они могут отражать и дискомфорт или страх при соприкосновении с какой-то неприятной поверхностью. Он предложил выделять в оттеночных ответах два различных перцептуальных качества. Во-первых, реакцию на темноту оттенка, которая отражает дисфорическое настроение, нередко сопровождающее мягкие депрессии (например, ответ «пугало» на табл. IV). Во-вторых реакцию на диффузию оттенков («туман», «пар», «облака»), выражающую «открытую, диффузную тревогу». При этом чем сильнее тревога, тем более она становится безобъектной и бессубъектной и тем более вероятно пoявление ChF- и Сh-ответов. Использование дискретных нюансов оттенков автор связал с чувствительностью и тонкой эмоциональностью.

У здоровых испытуемых чаще встречаются интерпретации целых человеческих фигур и животных, чем их частей. Обратное соотношение встречается пои низком интеллекте, депрессии и тревожных состояниях .

Удельный вес ответов на последние три таблицы в норме равен 40%. Этот показатель считается признаком реактивности на эмоциональные cтимулы от окружающего. Если он выше 40 %, значит, цвет оказывает cтимулирующсе действие на испытуемого, что является признаком экстратензии. Если он ниже 30 %, значит, испытуемый либо отличается малой реактивностью (признак интраверсии), либо его реактивность нарушена вследствие невротических расстройств.

Соотношение W : М используется в системе оценок Эйнсуорс и Клопфера как индикатор взаимосвязи между стремлением к интеллектуальным достижениям и личностной продуктивности. Оптимумом считается соотношение W : М = 2 : 1 при условии наличия 3М и 6W. (Но сами авторы отмечают, что во многих случаях эта гипотеза неприменима.) При W > 2М уровень притязаний превышает творческие силы личности, при W ^< 2М, наоборот, творческий потенциал личности не находит адекватного выхода.

Оценка последвательности в интерпретационных схемах Роршаха, Клопфера и Бома одинакова. Строгую последовательность, создающую систему в оценке новых ситуаций, они считают характерной для педантов и бюрократов. Трезво мыслящие люди и ученые чаще дают упорядоченную, а «нервные», художники и лица, склонные к фантазированию, — свободную последовательность. Бессвязная последовательность встречается у шизоидных психопатов и больных шизофренией, обратная — у тревожных и осторожных личностей.

Оценка содержательной стороны ответов и психоаналитическая символика

В трактовке результатов теста Роршах основное внимание уделял перцептивным факторам и сравнительно мало останавливался на его содержательных аспектах. Он применял специальные символы лишь для шести категорий ответов по содержанию: интерпретации целых человеческих фигур и их частей, животных и их частей, указания на объекты и ландшафт. Удельный вес человеческих образов он рассматривал как показатель способности к зрелым межличностным отношениям. Высокий удельный вес анатомических ответов и указаний на скелеты он связывал с «чувством внутренней пустоты и холодности». Анатомические толкования у лиц, не являющихся врачами, он приписывал «комплексу интеллигентности».

В дальнейшем большинство исследователей, разрабатывающих тест Роршаха, придерживались психоаналитических позиций и нередко приписывали особое символическое значение отдельным категориям ответов, а также отдельным оценкам или таблицам. Так, Клопфер и соавторы постулировали, что anus, ягодицы и следящие глаза часто встречаются в ответах параноидных больных, а груди — у обделенных в детстве материнской заботой. Скелеты и черепа они связали с мазохистскими или депрессивными тенденциями, взрывы и вулканы — с чувством беспомощности, а описание жестоких и диких животных — с агрессивными тенденциями. Ответы на рентгеновские лучи авторы считали проявлением тенденции «больше раскрыть себя», эмблемы — подавленным устремлением субъекта к власти. Одежду, видимую отдельно от человеческих фигур, они оценили как проявление поверхностного отношения к другим людям.

Лосли-Устери предложила определять ответы, локализованные по вертикальной оси, как проявление поисков поддержки у отца, а по горизонтальной оси — у матери. Таблицы I и IV она оценила как отцовские, VII и IX — как материнские, а VI — как сексуальную, поскольку она вызывает наибольшее количество явных и скрытых сексуальных интерпретаций. Табл. II по ее мнению, символизирует агрессивность, а табл. III — мужественность, как в моральном, так и в сексуальном аспектах.

Большое количество символических интерпретаций использовал Бом. Он считал, что растоптанные насекомые указывают на напряженные взаимоотношения с братьями и сестрами. Наличие большого числа указаний на объекты у людей, не занятых техническими профессиями, свидетельствует об инфантилизме, а ответы с архитектурой — о внутренней неуверенности. Толкование масок он отмечал у людей, чувствующих себя под наблюдением и стремящихся спрятаться. Толкования глаз, направленных фронтально, оценивались им как параноидные ответы. Интерпретации красного цвета он связывал с любовными, агрессивными и садистическими представлениями; черное считал в позитивном плане символом авторитета, а в негативном -— отражением вины, мятежа, страха, суда, «злого негативного мужского начала». Шок на белое у мужчин он рассматривал как «страх перед женскими гениталиями», а у женщин — как «нежелание быть женщиной, отрицание женского начала». Вслед за Цуллигером предпочтительную дачу ответов на центральные участки таблиц с малым количеством интерпретаций, касающихся их латеральных отделов, он расценил как признак внутренней неуверенности, а элементы ряда восприятия связывал со стадиями развития либидо: W — с оральностью, D — с генитальностью, Dd — с анальностью.

Особое внимание Бом предлагал уделять «комплексным ответам», к которым он относил все оригинальные и индивидуальные интерпретации, являющиеся одновременно оригинальными по восприятию, абстракции, символические ответы, истолкования дефектов и глаз. При этом следует исключить заимствование комплексов из недавно прочитанной книги или увиденного фильма. Среди «комплексных ответов» автор выделял оральньные (зубы, рты, кости животных, указания на пищу и женские груди), анальные (экскременты, указания на задний проход), фаллические (сверла, термометры), садистические (воинственные сцены, щипцы, ножницы) и мазохистские (ряд ответов с кинестезиями сгибания).

Большинство перечисленных выше трактовок подвергалось критике и не подтверждалось исследованиями других авторов, Франк сделал обзор работ, в которых табл. IV рассматривалась как отцовская, а VII — как материнская, и пришел к выводу, что данные гипотезы являются сомнительными и валидность их не подтверждается. Валлах произвел экспериментальную проверку символики роршаховских таблиц и пришел к выводу, что эти таблицы не обладают каким-либо универсальным или символическим значением.

Шехтел указал, что любая из содержательных категорий может иметь совершенно различные значения у разных испытуемых или у одного и того же испытуемого в разных ответах. По его мнению, приписывание фиксированного символического значения отдельным категориям содержат или отдельным таблицам неизбежно ведет к ошибкам. Например, признание табл. IV «отцовской» требует двух допущений: 1) что все испытуемые будут воспринимать на ней большого мужчину, силу, агрессию, тревогу и 2) что все эти качества будут ассоциироваться с чувствами по отношению к отцу. Но перечисленные выше качества не всегда видны на табл. IV. К тому же во многих семьях ведущую роль играет мать, и чувство тревоги можно ассоциироваться именно с ней, а не с отцом.

Следует указать, что, подвергая справедливой критике символически трактовку отдельных категорий содержания и отдельных таблиц в работах других исследователей, Шехтел сам предложил ряд новых и трудно доказуемых психоаналитических интерпретаций. Так, по его мнению, структура таблиц VI, VII и IX отражает «наличие или отсутствие твердой базы или фундамента», а поиски связи между отдельными пятнами табл. X часто выражают «зависимый страх перед другими, страх отделения от матери, впервые возникающий при родах». Ответы, в которых фигурируют круги, эллипсы, вазы, перекрестки долин и вообще все «U-формы» (подобные ответы особенно часты на табл. VII), он считал проявлением нужды в убежище и защите. Интерпретации, в которых центр воспринимается как скованный сторонами, он расценивал как проявление страха кастрации, а те указания, в которых белые участки видятся как дыры фигуре, он рассматривал как отражение чувства небезопасности. Познамившись со всеми этими трактовками, нельзя не согласиться с автором, что интерпретация роршаховских символов сравнима с трудностью толкования снов и требует опыта, навыков и психологического вдохновения.

В книге Аронова и Резникова, посвященной интерпретации содержания ответов на пятна Роршаха, приводится множество шкал, разработанных различными авторами для определения степени враждебности, депрессии, тревоги, соматической озабоченности, зависимости, агрессии, эмпатии, «барьера» и «проникновения», гомосексуальности и суицидальных тенденций. Все эти шкалы выдержаны во фрейдистском духе и включают в себя типичную психоаналитическую символику: «анальную и оральную агрессии», «садомазохистическую ориентацию» и т. д. Валидность большинства этих шкал не проверялась; в случаях проверки результаты, как правило, оказывались противоречивыми. Аронов и Резников предложили новый вариант методики Роршаха, ориентированный исключительно на содержательную сторону ответов. Чтобы связать перцепции с субъективным опытом испытуемого, они воспользовались техникой свободных ассоциаций. Испытуемому зачитываются его собственные ответы с просьбой говорить первое, что придет ему в голову. Согласно наблюдениям авторов, при таком способе исследования ассоциаций на перцепции испытуемый нередко за несколько минут раскрывает свои самые сокровенные мысли и чувства.

Уже сама многочисленность и противоречивость трактовок содержательной стороны ответов заставляет усомниться в их достоверности. Однако если попытаться выделить среди этих трактовок рациональное зерно, то следует, по-видимому, остановиться на трех аспектах содержания, признаваемых большинством авторов. Во-первых, повышенное количество сексуальных ответов можно считать проявлением невротических расстройств и озабоченности сексуальными проблемами. Во-вторых, указания на внутренние органы (анатомические ответы) у лиц, не являющихся медицинскими работниками, могут отражать ипохондрические установки личности. В-третьих, описания чудовищ, ведьм, диких животных, крови, огня, дыма, орудии агрессии, а также людей, животных и объектов в состоянии борьбы или деструкции с большой вероятностью говорит об агрессивных устремлениях личности и ее тревожности.

Проективная гипотеза и оценка теста Роршаха как личностной методики

Вопрос о том, в какой степени тест Роршаха позволяет проникать во внутренний мир личности, остается еще открытым. Сам Роршах полагал, что содержание ответов в его тесте только случайно указывает на состояние психики. Он считал, что ответы, относящиеся к бессознательному содержанию, исходящему из подавленных, эмоционально насыщенных комплексов, поразительно редки и что его тест не подходит для изучения бессознательного. В 1922 г. и отдельной работе он пытался ответить, какой тип ответов более вероятно раскрывает бессознательное и остановился на ответах по движению.

В 1939 г. Франк выдвинул понятие проективных методов исследования личности, к которым он отнес и методику Роршаха. Согласно его положениям, при встрече с малоструктурированным полем личность проецирует на него свой способ видения жизни, свои стремления, комплексы, чувства. Необходимость организовать и интерпретировать поле создает пооекцию частного мира индивидуальной личности. Цель проективной методики — добиться от субъекта того, «что он не может или не хочет сказать часто потому, что не знает сам и не осознает, что он скрывает в себе за своими проекциями».

Точка зрения Франка получила широкое распространение в литературе. Методика Роршаха приобрела репутацию «рентгеновских лучей разума». Ей стали приписывать магическую способность преодолевать сознательную защиту и раскрывать исследователю глубокие секреты личности. Приведем несколько примеров таких высоких оценок.

Форд: в тесте Роршаха «индивид раскрывает себя без ограничений».

Шафер: перцепция пятен Роршаха подобно сну позволяет подсознательным влечениям всплыть на поверхность в контексте символе

Бом: «Испытуемый проецирует свои внутренние установки стремления и ожидания на тестовый материал».

Лосли-Устери: «10 пятен вводят в игру все способности субъекта, всю личность с ее сильными сторонами и слабостями, комплексами и компенсациями их, с ее стремлениями и неудачами, ее секретными мотивами и их реализацией». Она же: «Тест Роршаха вскрывает ревностно хранимые секреты субъекта быстрее, чем клинический осмотр».

Однако все эти восторженные оценки мало подкреплялись практическими рекомендациями относительно того, каким же образом результаты теста раскрывают внутренний мир личности. Единственное, в чем все авторы были единодушны, — это в приписывании особого значения кинестетическим интерпретациям. Роршах и за ним Бом особое внимание уделяли характеру движений, представленных в ответах на человеческие фигуры. По их мнению, кинестезии разгибания говорят об активности и обращенности к внешнему миру, а кинестезии сгибания — о пассивных устремлениях и бегстве от мира. Клопфер и соавторы полагали, что описания людей в человеческих образах (например, уродливые, красивые, угрожающие) - это проекция собственных чувств субъекта по отношению к людям. Восприятие преимущественно головы и лица говорит об оценке, скорее, личностных качеств в ущерб физическим и биологическим аспектам. Противоположная тенденция (игнорирование головы) наблюдается при трудностях в интеллектуальных аспектах межличностных отношений.

В отличие от трактовки ответов по движению использование психоаналитической символики у разных авторов настолько отличается друг от друга, что невольно вызывает недоверие. Не удивительно, что высокая оценка теста Роршаха в раскрытии внутреннего мира личности вызвала ряд возражений. Так, Рапапорт и соавторы считали опасным некритический перенос психоаналитических концепций на данные проективных тестов. Они указывали, что только в редких случаях содержание ответе тесте Роршаха прямо отражает проблемы, волнующие испытуемого.

Олпорт выступал против психоаналитиков, отбрасывающих сознательный отчет как недостоверный и считающих, что больной человек обязательно должен скрывать свои переживания. Он отметил, что психоаналитики не спрашивали больного о его интересах и желаниях, а вскрывали их посредством идентификаций и «тащили больного в прошлое». Между тем нормальные субъекты часто охотно сообщают то, что требует длительного исследования посредством проективной техники. По мнению Олпорта, проективные методы исследования всегда должны сочетаться с прямыми, и только в том случае, когда они будут противоречить сознательному отчету, они будут представлять какую-нибудь ценность.

Мурстейн подверг критике допущение относительно того, что чем более неопределенны стимульные свойства проективной техники, тем более ответ отражает личность воспринимающего. Он отметил, что здоровые люди способны хорошо скрывать свой внутренний мир от проявлений в проективной технике. В качестве примера он привел данные Брожска и соавторов, которые исследовали 36 мужчин, в течение 24 недель находившихся на полуголодной диете и похудевших в среднем на 17 кг. Испытуемые почти постоянно думали о еде, все время говорили о ней и видели еду во сне, но в проективных тестах, в том числе и в методике Роршаха, было получено очень мало ответов, связанных с пищей. Далее Мурстейн отметил, что многие испытуемые дают сходные ответы независимо от их психиатрического диагноза и что различные виды проективной техники чаще противоречат, чем дополняют друг друга. Он пришел к выводу, что мы еще далеки от жизнеспособной теории, связывающей «проективное поведение» с личностью.

Значительный вклад в практическую оценку личностных интерпретаций в методике Роршаха был сделан Шехтелом. Термин «проекция» в применении к проективным тестам он трактовал как «психический механизм, посредством которого человек приписывает свои собственные чувства, отношения и стремления объектам своего окружения (людям или вещам)». В отличие от концепции проекции, предложенной Фрейдом, в которой другим людям ошибочно приписываются те черты, которые человек не осознает в себе, Шехтел полагает, что этот механизм может осознаваться или не осознаваться, может вести к искажению реальности, но может и не вести. Но даже при таком расширенном понимании проекция проявляется только в небольшой части ответов на пятна Роршаха, а именно в кинестетических и некоторых «динамических форменных ответах».

Согласно наблюдениям Шехтела, в ответах по движению испытуемые оживляют пятно, воспринимая его так, как будто они находятся не снаружи, а внутри его. При этом возникает субъективное чувство переживания в самом себе движения или позы, видимой в других лицах, появляется кинестетическая эмпатия, идентификация с видимым движением. В каждом таком ответе имеется элемент проекции, чужое движение воспринимается в терминах своего собственного внутреннего опыта. Поэтому особенно важны те наблюдения, в которых в кинестетических ответах проявляются признаки неуверенности и колебаний. Такие ответы указывают на трудности и сомнения в основных установках личности, в знании того, чего человек действительно хочет.

Как правило, испытуемый проецирует на пятно тот тип движения, к которому он наиболее склонен. Поэтому кинестетические ответы часто выражают основное отношение личности к себе, другим и окружающему миру. При этом конкретное качество движения часто более важно, чем общая классификация на разгибательные и сгибательные движения. Поднятые руки могут означать и просьбу о помощи, и управление оркестром, и угрожающую позу. Восприятие движения или жеста как просьбы о пощаде характерно для зависимых людей и не бывает у активных и самоуверенных личностей. Те, кто видят людей в ригидных позах с прямым телом и прижатыми друг к другу ногами, часто проявляют защитное отношение, а свое окружение воспринимают в плане угрозы. Если испытуемый видит на таблицах двоих людей, важно, как он оценивает отношения между ними: дружеские или враждебные, драматические или спокойные, искусственные или естественные.

Следует также оценить, как много энергии требует та или иная поза иди движение, увиденные в пятнах, и с каким эффектом эта энергия тратится. Например, при лежании и сне энергии тратится мало, в то время как ряд акробатических поз требует большого напряжения. Кинестетические ответы могут говорить о субъективном чувстве количества энергии, затрачиваемой испытуемым в своей деятельности.

Разумеется, далеко не все кинестетические ответы имеют личностное значение. Чем более стереотипен ответ (например, популярная интерпретация на табл. III), тем меньше в нем личностных особенностей. Диагностическими критериями личностных ответов являются оригинальность образность восприятия, эмоциональность его выражения, повторение сходного типа движения в нескольких интерпретациях и степень связи рассматриваемого ответа с контекстом всей записи.

К «динамическим форменным ответам» Шехтел относил те интерпретации, которые отражают связь между воспринимающим и воспринятым. Например, в зависимости от самооценки воспринимающего человека животное или вещь могут видеться высокими, большими, сильными или, наоборот, маленькими и слабыми. Враждебное отношение может вести к переживанию нейтральной ситуации как наполненной элементами борьбы, чувства малоценности — к увеличенным перцепциям размера, силы, власти, переоценке собственной личности — к тенденции видеть все маленьким, безвредным, мирным, дружественным. Субъект может идентифицировать себя с объектом или участвовать в нем. При восприятии ландшафтов одни люди ощущают себя высокими, другие — затерянными на огромном пространстве. При страхе испытать боль или мучения видятся многочисленные виды оружия либо живые существа с теми или иными повреждениями в качестве объекта агрессии.

Следует учесть, что на степень раскрытия личностных особенностей большое влияние оказывают ситуация, в которой предлагается тест, и особенности отношений между исследователем и испытуемым. Некоторые испытуемые весьма критически относятся к своим ответам и стараются, чтобы они очень близко соответствовали очертаниям пятна, а это обедняет их результаты. У людей, переживающих ситуацию тестирования как экзамен, а также при депрессии и тревоге, возникает временное нарушение свободы ассоциаций. Ограничивает способы восприятия пятен и субъективное определение тестовой задачи, например, давать как можно больше ответов или отвечать очень быстро, придерживаться строго формы пятен или не поворачивать таблиц. Как отмечает Шехтел, испытатель с авторитарной манерой общения может оказывать тормозящий эффект на многих субъектов, наоборот, теплое отношение испытателя увеличивает количество ответов. Исследователь должен знать тот постоянный фактор, который вводит его личность в тестовую ситуацию, и учитывать его в своей интерпретации.

Из приведенного обзора трактовок роршаховских показателей видна вся сложность и противоречивость их интерпретации, а также удивительная множественность аспектов, касающихся индивидуальных особенностей зрительного восприятия. Попытки проверки, положений Роршаха о связи отдельных категорий ответов с определенными личностными характеристиками во многих случаях дали противоречивые результаты. Остаются неразрешенными главные вопросы: какими механизмами обусловлен тот или иной способ восприятия и какие именно личностные характеристики он выявляет. Тест Роршаха, несмотря на многолетние исследования, стоит особняком от других психологических исследований, его связи с теоретической психологией почти отсутствуют.

Многочисленные критические замечания в значительной степени подорвали доверие к тесту. Самый суровый приговор вынес ему английский психолог Айзенк. Он пришел к выводу, что большинство постулированных взаимосвязей между показателями теста Роршаха и личностными чертами и интеллектуальными свойствами остаются недоказанными и что возможность по результатам теста предсказывать успех или неудачу в различных видах деятельности или диагностировать сознательные или бессознательные конфликты, отношения, страхи или фантазии не потвердились, Двойственные, неопределенные и психоаналитически окрашенные заключения по тесту можно применить к большинству психически ненормальных субъектов и написать, не видя больного и не исследуя его каким-либо тестом. Методика Роршаха создает лишь «иллюзию клинической полезности» и не может считаться приемлемой в научном плане.

В ответ на подобные обвинения защитники теста стали сравнивать его с многоголовой гидрой, у которой потеря одной головы-гипотезы не может погубить всего организма. Они заявляли, что каждый отдельный показатель в каждом отдельном наблюдении имеет свое симптоматическое значение, меняющееся от случая к случаю в связи с общей картиной. Но при таких условиях работа с тестом все более теряла научный характер и превращалась в своего рода искусство, требующее большого практического опыта и особой «специфической одаренности».

Между тем в литературе собран огромный материал, описаны роршаховские синдромы у людей разного возраста и интеллекта, при различных психических заболеваниях. Тест успешно применяется в медицинской и социологической практике. Было бы неразумно отказываться от всего этого накопленного богатства. Полученные результаты интересны сами по себе как феномены зрительного восприятия, вне зависимости от степени их связи с теми или иными личностными характеристиками- А вот приписываемые им интерпретационные значения остаются спорными и нуждаются в существенном пересмотре. Чтобы успешно пользоваться тестом, нужны новые теоретические представления о нем.

Наш собственный опыт позволил подойти к тесту с нетрадиционных позиций. Новые установки вырабатывались постепенно, по мере накопления новых данных и приобретения собственного опыта. Ниже мы попытаемся изложить их в том же порядке, в котором они рождались.

Толкование пятен Роршаха здоровыми взрослыми испытуемыми

Ввиду определенной сложности и чувствительности методики ее показатели могут колебаться в зависимости от целого ряда факторов: этнического состава испытуемых, их образовательного уровня, подхода исследователя к способам шифровки пятен и особенностей его поведения во время эксперимента. Для суммарной оценки всех этих влияний мы приводим результаты трактовки пятен испытуемыми контрольной группы. В нее вошли 150 здоровых лиц в возрасте от 20 до 59 лет (средний возраст 34.3±0.7 года). Среди них было 77 мужчин и 73 женщины; с высшим образованием 119, со средним — 31 человек. Полученные результаты приведены в выводе:

Среднее время:

реакции, с (tl) 15.0 0.5

ответа, мин (tr) 0.62 0.01

Общее количество ответов (R) 30.1 1.0

Процент:

целостных ответов (W%) 44.5 1.8

целостных ответов с плохой формой (W-%) 8.8 0.8

ответов на обычные детали (D%) 49.8 1.5

ответов на необычные детали (Dd%) 2.7 0.3

ответов с четкой формой (F+%) 75.9 0.9

Количество ответов по движению (М) 3.5 0.2

Показатель «суммы цвета» ( С) 4.2 0.2

Процент:

ответов по животным (А%) 47.1 1.0

популярных ответов (Р%) 28.5 1.0

персевераций 10.4 0.5

Средний взвешенный уровень формы 0.88 0.02

Из многочисленных показателей теста Роршаха в эту таблицу вошли только те, которые оказались значимыми в нашей дальнейшей работе. В нее не вошли ответы по светотени, процент оригинальных ответов, индекс реалистичности, а также ряд вторичных показателей, учитывающих соотношение разных типов ответов (тип восприятия, тип переживания, цветовой тип и ряд других). Напротив, в нее включены два показателя, редко упоминавшиеся в литературе: процент целостных ответов с плохой формой (W-%) и и процент персевераций.

В отличие от литературных данных у обследованных нами испытуемых контрольной группы отмечен сравнительно высокий удельный вес целостных ответов и соответственно относительно небольшой удельный вес ответов на обычные детали.

В литературе сравнительно редко приводились нормативные данные относительно количества ответов по движению и показателю «суммы цвета». По данным Гвирдхама, исследовавшего 100 испытуемых, среднее число кинестетических ответов у них равнялось 1.63, а средний показатель «суммы цвета» — 1.96. К сожалению, автор не указал уровня образования своих испытуемых. По данным Хертц и Бейкер, 12-летние дети с хорошим интеллектом и происходящие из обеспеченных семей давали в среднем 3М, а их средний показатель «суммы цвета» равнялся 3.88. Эти цифры приближаются к полученным нами в контрольной группе. Наши результаты по остальным показателям близки к данным, указанным в литературе. Единственное исключение представил показатель среднего взвешенного уровня формы, который оказался ниже, чем, по данным Клопфера и соавторов, можно было ожидать у лиц с высшим образованием. Возможная причина этого расхождения заключается, вероятно, в определенной произвольности получения данного показателя. Мы не обнаружили отчетливой связи между оценкой уровня формы и интеллектом испытуемых. Этот показатель отражает, скорее, способность к дифференцированному восприятию. Поскольку он представляет собой комплексную оценку разных способов восприятия, трактовка его крайне затруднительна и в дальнейших наших исследованиях он использоваться не будет,

В изученной группе здоровых испытуемых нередко отмечались особые феномены и отклонения в содержательной стороне ответов. Чаще всего (71 раз у 38 испытуемых) встречалось смешение фигуры и фона. Этот феномен обычно определялся у лиц со склонностью к целостному восприятию пятен и высокими показателями W% и W-%. Фабулизированные комбинации определялись 38 раз, фабулизация — 28, конфабуляторные ответы — 22, символические ответы — 17, абстракции — 13, диссоциации симметрии — 11, неопределенные ответы — 10 раз. Остальные патологические феномены были единичны.

Указания на деструкцию определялись 66 раз у 44 испытуемых, указания на тревогу — 46 раз, на кровь — 26 раз. Сексуальные ответы отмечались 26 раз, указания на агрессию — 10 раз. Из приведенных данных можно сделать вывод, что обнаружение в протоколе единичных особых феноменов не является патологией. К патологии надо относить, по-видимому, лишь случаи со значительным накоплением таких феноменов в одном протоколе. Следует отметить, что наибольшее количество особых феноменов, отражающих измененный способ мышления (фабулизации, фабулизированные комбинации, конфабуляторные, символические и абстрактные ответы и т. д.) и аффективные расстройства (указания на деструкцию, тревогу и агрессию), наблюдались нами у 8 испытуемых, которых по особенностям их поведения, мышления и эмоционального реагирования можно было расценить как шизоидных психопатов.

Оценка интеллекта по Роршаху.

Все руководства по тесту Рорщаха отмечают, что эта методика направлена не на количественное определение интеллекта, но позволяет оценивать интеллект и в известном отношении превосходит психометрические тесты.

Первым указал на это сам Роршах, отметив, что его метод представляет собой «проверку интеллекта, почти не зависящую от знаний, памяти, практики и образования». Клопфер и Келли оценили методику Роршаха как «необычайно эффективную при оценке индивидуального развития». Бек усматривал достоинства этого теста как инструмента для определения интеллекта в следующем: 1) результаты не зависят от образования, 2) материал методики объективен и прост для предъявления, 3) методика пригодна для оценки всех уровней интеллекта.

Важнейшим преимуществом теста Роршаха в оценке интеллекта Бом считал то, что интеллект здесь оценивается не изолированно, а в рамках всей личности, т. е. результаты одновременно зависят и от интеллекта, и от аффективности, как это имеет место в реальной действительности. Поэтому методика Роршаха лучше других тестов позволяет проверить способности испытуемых и установить разницу между недостаточностью интеллекта и его торможением.

Роршах считал, что хороший интеллект характеризуется следующими семью признаками.

1. Количество ответов с четкой формой (F+%) оптимально должно равняться 80—95 %. Роршах полагал, что этот показатель говорит об устойчивости внимания и способности к концентрации.

2. Последовательность должна быть упорядоченной, т. е. на каждую таблицу должен даваться сначала целостный ответ, потом ответы на крупные и, наконец, на мелкие детали; при этом допускается не более одной-двух нерегулярностей. Роршах полагал, что этот фактор свидетельствует о дисциплине логического мышления.

3. Количество целостных ответов должно быть не менее 7—10, при этом большинство из них должны иметь хорошую форму (W+). Роршах рассматривал такие ответы как индикатор предрасположенности к абстрактной деятельности и одновременно считал их показателем аффективного напряжения, поскольку наблюдал их у честолюбивых людей.

4. Тип восприятия должен быть «богатым», т. е. содержать оптимум распределени целостных интерпретаций, ответов на обычные и необычные детали; при этом удельный вес целостных ответов должен быть достаточно велик. По мнению Роршаха, «богатый» тип восприятия отражает способность к наилучшему соотношению аффективных и ассоциативных компонентов интеллекта.

5. Удельный вес ответов по животным (А%) не должен превышать 50 % Автор теста считал этот показатель признаком стереотипии мышления. Согласно его наблюдениям, художники, фантазеры и люди, далекие от реальности, видят 20—35 % образов животных; у людей практической деятельности этот показатель более высокий, а лица старше 50 лет редко видят меньше 60 % образов животных.

6. Удельный вес оригинальных ответов (0%) должен быть не слишком высоким (не выше 50 %), но и не слишком низким. Этот показатель говорит о богатстве ассоциаций.

7. В протоколе должно быть несколько ответов по движению (М). По мнению Роршаха, такие ответы характерны для лиц, чья активность больше направлена на духовную деятельность, чем на окружающий мир. Число М прямо пропорционально числу W и количеству оригинальных ответов с хорошей формой и обратно пропорционально А%. Все эти компоненты характеризуют способность к созданию продуктивно нового и собственного, т. е способность к творчеству.

Эти высказывания Роршаха легли в основу всех последующих попыток оценки интеллекта по особенностям интерпретации пятен. Рассмотрим их по тем же отдельным признакам.

1. При сопоставлении процента ответов с четкой формой (F+%) с оценкой интеллекта по психометрическим тестам большинство исследователей получили положительные корреляции: Херц — +0.460 Бек — +0.640, Форд — +0.612, Абраме — +0.354, Высоки — +0.193 для невербальных и +0.209 для вербальных тестов; Лодерер и Висс-Эхингер не привели конкретных цифр, но отметили, что корреляция между F+ и IQ очень отчетливая.

Согласно наблюдениям Бека, чем выше интеллект у индивида, тем выше его F+%. Этот показатель увеличивается при депрессии и уменьшается при эмоциональном возбуждении. Самые низкие цифры F+% он находил при маниакальном возбуждении, при слабоумии и у некоторых больных шизофренией. Среднее в его контрольной группе — 83.91 %, а критический минимум для здоровых — 60 %.

2. В отношении связи последовательности с интеллектом мнения отдельных авторов не совпадают. Так, интерпретация Клопфера соответствует взглядам Роршаха: строгая последовательность предполагает более высокие интеллектуальные способности. Бек указывал, что у большинства здоровых испытуемых последовательность является свободной. По мнению Висс-Эхингер, никакой связи между последовательностью и уровнем интеллекта не существует.

3. Данные о связи между количеством целостных ответов и интеллектом также неоднородны. Коэффициенты корреляции между этим показателем и оценкой интеллекта по психометрическим тестам следующие: Херц — +0.241, Бек — +0.474, Керр — +0.57, Абраме -+0.358, Высоки — +0.273 для невербальных и +0.290 для вербальных тестов. Форд не обнаружила связи между количеством целостных ответов и IQ у детей. Она объяснила это тенденцией детей давать целостные ответы с плохой формой. Такая точка зрения подтверждается и другими исследователями. По данным Висс-Эхингер, W% не связано с интеллектом, а между W+% и интеллектом существует значительная позитивная связь. Аллисон и Блатт нашли, что корреляция между количеством W и IQ равна 0.08, а между количеством W и IQ — +0.57.

Ряд авторов большее значение придает не формальным количественным взаимоотношениям между целостными ответами и интеллектом, а качественным особенностям целостных ответов. Бом [98 ] полагает, что оригинальные и комбинаторные целостные ответы больше свидетельствуют о хорошем интеллекте, чем простые и банальные. Эйнсуорс и Клопфер отмечают, что высокий интеллектуальный уровень предполагает большое количество W-ответов высокого качества. Большое число простых W-ответов может быть даже признаком патологии. С другой стороны, даже отсутствие значительного числа W-ответов не может само по себе служить основой для оценки интеллекта как низкого, так как оно наблюдается у педантичных и осторожных людей.

Бек определял среднее количество W равным 5.86. Он полагал, что чем выше потенциальный интеллект индивида, тем больше W он может продуцировать. Наибольшую трудность для дачи W-ответов представляют табл. III, IX и X, несколько меньшую — II и VIII. На этих таблицах только 5 % людей с наиболее высокими интеллектуальными показателями дают целостные ответы. Напротив, табл. I, IV, V и VI легко воспринимаются целиком, их трудно разбить на части и затем эти части осмысленно рекомбинировать. Подобный аналитико-синтетический процесс особенно труден при восприятии табл. IV и V и доступен лишь для лиц с высоким интеллектом.

4. Что касается «богатства» типа восприятия, то большинство исследователей этот фактор в оценке интеллекта не рассматривало. По мнению Бека, тип восприятия, включающий разные способы восприятия пятен, характеризует интеллект как эластичный и гибкий инструмент.

5. Корреляции между удельным весом ответов по животным (А%) и оценкой интеллекта по психометрическим тестам оказались практически незначительными или отрицательными: Херц — -0.108, Керр — -0.14, Бек — +0.156, Форд — +0.070, Виснер — +0.128. Ряд авторов пришли к выводу, что А% совершенно независим от интеллекта. Этот вывод косвенно подтверждается и относительно постоянными числами А%, характерными для детей различных возрастных групп старше шести лет: разные авторы указывают от 53 до 56 %. Согласно нашим наблюдениям, дельный вес ответов по животным, начиная с четырех лет, колеблется от 45 до 55 % и с возрастом не меняется.

Гебхарт указала, что А% у здоровых и слабоумных детей и у взрослых примерно одинаков. Напротив, по данным Бека, средний А% в контрольной группе здоровых равнялся 46.87 %, в то время как у некоторых слабоумных больных он достигал 100 %. Эйнсуорс и Клопфер отметили, что субъекты с низким или средним интеллектом обычно дают больший процент ответов по животным. Но в то же время высокий А% не всегда является показателем низких интеллектуальных способностей.

6. Упоминаний о связи между количеством оригинальных ответов и интеллектом в литературе сравнительно немного, поскольку оценка оригинальных ответов крайне субъективна и зависит от опыта исследователя. По мнению Бека, 20—30 % оригинальных ответов говорят о высоком интеллекте, а 30—50 % — об очень высоком. Однако у дебилов и имбецилов количество оригинальных ответов также довольно высокое и достигает 40— 70 %. Поэтому коэффициент корреляции между 0% и интеллектом в целом составляет -0.391. Эйнсуорс и Клопфер указали, что в оценке интеллекта важны только оригинальные ответы с хорошим уровнем формы. По данным Херц, корреляция между О% и IQ у взрослых была равна +0.398, а у детей — +0.580.

7. Большинство исследователей отмечали положительную корреляцию между ответами по движению (М) и оценкой интеллекта по психометрическим тестам: Херц — +0.259, Форд — +0.581, Бек — +0.256, Абраме — +0.360, Айзенк — +0.191, Высоки — +0.203 для невербальных и 0.179 для вербальных тестов. Соммер — +0.371 для вербальных тестов.

Бек отмечал, что взрослые с высоким интеллектом дают М-ответы с хорошими формами на целостные или на обычные детали. Чем ниже интеллект, тем меньше в протоколе М-ответов. Рапапорт и соавторы рассматривали такие ответы как показатель уровня одаренности и интенсивности идеаторной активности.

Эйнсуорс и Клопфер отметили, что на табл. II и 111 М-ответы даются легко, а на табл. V, VI и Х такие ответы представляют особые трудности. Чем больше М-ответов дает испытуемый и чем дальше они отстоят от очевидных, тем более они являются показателями блестящего ума. Но в то же время отсутствие их у взрослых может быть признаком не низких интеллектуальных способностей, а эмоциональных расстройств.

Некоторые авторы изучали корреляцию между оценкой интеллекта по методу Роршаха и по психометрическим тестам не по одному, а сразу по нескольким из перечисленных признаков. Коэффициенты корреляции при этом значительно повышались: у Верной они были равны 0.78, у Мишел — 0.89.

Кроме перечисленных показателей отдельные авторы связывали с интеллектом ряд других признаков. По мнению Бома, испытуемые с хорошим интеллектом должны давать в среднем 20—25 % популярных ответов, что говорит об «интеллектуальном приспособлении к обществу и окружению». Однако эта точка зрения не получила поддержки в литературе, и никто из других авторов не соотносил упомянутый показатель с интеллектом.

Стаудер первым отметил, что ответы на фрагменты белого фона (S) симптоматичны для высокого интеллекта. Он считал такие интерпретации признаком свободы от стереотипизирующих влияний. Гебхарт установила, что количество ответов на фрагменты белого фона пропорционально IQ. По мнению Мейли-Дворецки, S-ответы в сочетании с хорошими формами есть проявление гибкости и пластичности перцепции.

Бек отнес к факторам интеллекта «организационную активность» (Z). Этим понятием он обозначил способность испытуемых видеть две или более части пятна в связи друг с другом. К Z-ответам он относил не только все целостные интерпретации, но и любые два или более элемента пятен, определенных хотя бы отчасти формой и организованных во взаимосвязь. Высокую организационную активность он всегда обнаруживал у лиц, чья работа требовала наиболее трудных и комплексных интеллектуальных усилий. Поэтому он расценил Z как «индекс интеллектуальной энергии». Однако сам автор этого термина наблюдал «высокую организационную активность» у некоторых слабоумных испытуемых.

Данные Бека получили подтверждение в последующих исследованиях. Была отмечена высокая корреляция между оценкой организационной активности и оценкой интеллекта по психометрическим тестам: Форд определила ее равной +0.684, Вишнер — +0.536. Но большинство ученых критиковали Бека за то, что организационная активность в ответах с плохой формой расценивалась им так же высоко, как и в ответах с хорошей формой, а также за то, что он отнес к Z-ответам все без исключения целостные интерпретации.

Этих недостатков удалось избежать Клопферу и соавторам. Вместо F+% и «организационной активности» они предложили комплексный показатель: «оценка уровня формы», который учитывает и четкость видения пятен, и их организацию в едином ответе, и использование детерминант (движения, цвета, оттенков) в разработке ответов. Авторы считали данный комплексный показатель хорошим индикатором интеллекта. Согласно нашим наблюдениям, такое заключение во многих случаях представляется спорным.

Если попытаться подвести итоги приведенным литературным данным, то можно отметить, что из выделенных Роршахом семи признаков определенно связать с уровнем интеллекта можно лишь три: процент ответов с четкой формой, количество целостных ответов с хорошей формой и количество ответов по движению. Другие показатели: последовательность, тип восприятия, процент ответов по животным — отчетливых связей с интеллектуальными способностями не обнаруживают. Что касается удельного веса оригинальных ответов, то в этом случае одни только цифры еще ни о чем не говорят: во-первых, среди всех оценок теста отнесение тех или иных ответов к оригинальным является самым субъективным, во-вторых, большое количество оригинальных ответов с плохой формой встречается при слабоумии, как врожденном, так и приобретенном. Значительно важнее качественная сторона этих ответов, сочетание оригинальности восприятия или толкования с отчетливо увиденными формами. То же самое можно сказать и трех показателях, которые обнаружили связи с интеллектом: важно не только количество этих ответов само по себе, сколько их качественные осо6енности. Удельный вес ответов с четкой формой, равный 100 %, и большое количество простых целостных ответов вовсе не являются проявлениями высокого интеллекта.

Такими проявлениями можно, по-видимому, считать два основных признака. Первый — это способность к даче комбинаторных ответов, в которых интерпретируется как пятно в целом, так и отдельные его детали, и оба этих компонента видны отчетливо. Эту особенность видения пятен трудно оценить количественно; по-видимому, наиболее удачно представляет ее «оценка уровня формы».

Второй качественной особенностью хорошего интеллекта является способность давать оригинальные целостные и кинестетические интерпретации на «трудные» для данной категории ответов таблицы. Эта особенность еще сложнее поддается количественной оценке; она лишь косвенно отражается в О+% — проценте оригинальных ответов с хорошими формами. Обе эти особенности, как и выделяемая рядом авторов способность к видению хороших форм в белых промежутках, — проявления активности и большой пластичности зрительной перцепции, ее свободы от восприятия обычных зрительных стандартов.

При всем обилии работ, посвященных проверке описанных положений Роршаха, мы почти не обнаружили в литературе исследований, вскрывающих причины связей между отдельными показателями теста и интеллектом. Наибольший интерес в этом плане представляют приведенные выше замечания самого Роршаха о связи F+% с сохранностью зрительных энграмм, работы Гебхарт, отметившей, что у детей по мере развития более всего изменяются именно те признаки, которые, как показывает приведенный выше обзор, наиболее тесно связаны с интеллектом (F+%, W, M, S), и Мейли-Дворецки, указавшей на роль активности и пластичности восприятия в становлении М, S и комбинаторных ответов. Однако причины зависимости некоторых особенностей интерпретации пятен Роршаха от уровня интеллекта остаются загадочными. О чем говорят эти показатели и что они измеряют, если они не связаны ни с образованием, ни с памятью, ни с количеством накопленных знаний?

Мы полагаем, что необходимым (но не достаточным!) условием дачи «хороших» ответов в тесте Роршаха является анатомо-физиологическая зрелость и сохранность определенных мозговых структур. Наши исследования у больных с односторонними доброкачественными опухолями полушарий показали, что четкое видение пятен обеспечивается в первую очередь правым полушарием. По-видимому, именно в этом полушарии формируются зрительные «гештальты», обеспечивающие быстрое и надежное узнавание воспринимавшихся прежде объектов и изображений. У взрослых «нормальный» F+% свидетельствует о сохранности зрительных следов прошлого опыта. При органических очагах поражения правого полушария низкий F+% может указывать на распад «гештальтов».

У дошкольников цифры F+% быстро увеличиваются по мере взросления ребенка от 20 % в 3-летнем возрасте до 60—70 % у 7-летних детей. При этом ответы приобретают более сложную информационную структуру, в них выделяется все больше характеристик формы и отдельных деталей. Именно прогрессирующее улучшение восприятия формы является основным признаком, характеризующим развитие зрительной перцепции детей до семи лет.

Начиная с 7-8 лет у детей появляются кинестетические (M) и комбинаторные ответы. Первые из них связаны, по-видимому, с созреванием левополушарных структур, обеспечивающих активность восприятия. Не исключено, что эта активность восприятия играет определенную роль и в даче ответов на фрагменты белого фона (S) с хорошей формой.

В настоящее время мы еще не располагаем данными, позволяющими связать формирование комбинаторных ответов с функционированием определенных мозговых структур. Однако большой объем охватываемой такими ответами зрительной информации и появление их на сравнительно поздних этапах формирования зрительной перцепции позволяют предположить, что способность к даче таких ответов определяется созреванием лобных отделов мозга.

Как уже было показано нами, именно количество ответов по движению и неотделимых от них указаний на человеческие образы, а также количество комбинаторных ответов оказались достоверными индикаторами хорошей успеваемости у школьников.

Следует отметить, что сама по себе анатомо-физиологическая зрелость определенных мозговых структур является лишь предпосылкой для дачи «хороших» ответов на таблицы, И сам Роршах, и все последующие исследователи неоднократно указывали, что качество ответов может ухудшаться в условиях утомления, аффективных колебаний, ситуационных и межперсональных влияний и ряда других факторов.

Подводя итоги обсуждению связи между показателями теста Роршаха и интеллектом, мы приходим к выводу, что из семи признаков хорошего интеллекта, описанных Роршахом, достоверными можно считать лишь три: процент ответов с четкой формой (F+%), количество целостных ответов с хорошей формой (W+) и количество ответов по движению (М). К этим показателям можно присоединить способность к даче комбинаторных ответов, к видению хороших форм во фрагментах белого фона (S) и к любым оригинальным ответам с хорошей формой. Дача всех этих ответов возможна лишь при условии зрелости и функциональной сохранности право- и левополушарных структур и, вероятно, лобных долей.